Лесные сказки, часть 1

[Йохан Фримен]

Ледяной ветер дул непрестанно пять дней кряду и, казалось, забирался под любую одежду, находил щели в броне и поддоспешнике не хуже умелого пикинёра. Так думал каждый человек в большом отряде, неспешно едущем через бесконечные леса Уссуры, и только один человек чувствовал себя хорошо - проводник. Он завернулся в толстый шерстяной плащ и, казалось, спал, сидя на мешках с солью в своей телеге, которую как раз втащили на холм два крепких битюга.
Сквозь прикрытые глаза Ивар Кустурица почувствовал лицом теплое прикосновение выглянувшего из-за облаков солнца. Он улыбнулся ему, как старому другу, и огладил рукой свою густую бороду с сильной проседью. Двое солдат неподалёку переговаривались друг с другом, и он прислушался.
- И это называется лето! Солнце наконец выглянуло, поглядите на него, после пяти дней холодрыги.
- Где уж там! - говорил более молодой голос, - мы в земле Уссура, и въехали ещё не так глубоко. Дальше будет только хуже, помяни моё слово — мы живём в замке на самой границе с ними. Это земля, где снег даже летом, а местные жители все сплошь оборотни. Если им нужна баба, они её из снега лепят и живут с ней, и она рожает им детей. И всё они делают из снега — еду, одежду, лошадей, пшеницу.
- Да ну? - неуверенно произнёс собеседник, и Ивар как будто увидел его раскрытый от удивления рот.
- Вот брешет, - веско прервал он поток вранья, громко выплюнув травинку и даже глаз не раскрыв. - Я что, по-вашему, похож на оборотня? Или ем снег? Где он, кстати, я что-то не вижу его, только чую запах луговых трав да сырости с озера. - К этим запахам он чувствовал явно примешивающийся запах своего пота, влажной шерсти и сырого дерева телеги, а также кожаного покрывала, в которое были завёрнуты мешки с солью — самое ценное не должно было отсыреть.
Солнце заслонила тень, и Ивар лениво открыл один глаз, чтоб посмотреть на того, кто заслонил ему солнце. Герхард из Штальфорта, командор Ордена Примирения - один из двух военачальников, едущих во главе отряда. Вторым был командор Зимнего Ордена, что сильно удивляло Ивара, да и любого в отряде - взгляды орденов на веру и ведение дел было прямо противоположным. Командор впервые за пять дней решил обратить внимание на проводника и выжидательно встал рядом с телегой. Он все пять дней не носил доспехов — они так ему и не понадобились, и ехали на его второй лошади, гружёной господским добром. На рыцаре был надет стёганый гамбезон с котой и нашитым на ней символом Ордена - диском солнца и заключёнными в нём руками, пожимающими друг друга. На лице щетина отросла и стала больше похожа на короткую каштановую бороду. Он смотрел прямо своими карими глазами, почти не мигая, пахло от него конём и не мытым телом.
- Сколько ещё? - кратко спросил он немного хриплым голосом.
- Я же говорил, командор, ехать шесть дней, дорога тут одна, а дней я насчитал только пять. Завтра будем на месте.
- Хорошо, - утвердительно кивнул тот, - значит, - он повысил голос, чтоб слышали все, - раз мы скоро будем на месте, объявляю однодневный привал! Лошадям надо дать отдохнуть, а нам помыться, и вон то озеро в долине подойдёт! Чья это земля, человек? - снова обратился он к деду.
- А ничья, командор, - отвечал тот, - вроде как ей владеет Ягайло Глебович, великий князь этой земли, его гарнизон стоит в монастыре. - И проводник снова лукаво улыбнулся в бороду.
- Вот и славно. От одного оленя лес не обеднеет, я видел стадо неподалёку. На ужин будет олень, если добудем, и рыба, если поймаем! - громко сказал он. - С завтрашнего дня носить доспехи всем и быть при оружии, мы почти добрались.
- А со мной посоветоваться не хочешь? - сказавший это человек быстро подошёл к телеге проводника. Молодой парень, светловолосый и светлоглазый, носил поверх кольчужной рубахи коту с символом вставшего на дыбы единорога на шахматном черно-белом поле - это был командор второго отряда Штейн из Грегорскорна. Для того, чтоб казаться старше своих лет он, как и все юнцы, отращивал бороду и, как и у всех юнцов, та густо не росла. - Ни я, ни мои люди твоим приказам не подчиняются. - Он произнёс это громко, чтобы слышали его люди: оруженосец, двое лучников охраны, пятеро алебардистов и обозные люди.
- Мы останемся тут день, - снова повторил Герхард, и каждое его слово звучало как забиваемый в дерево гвоздь, - а вы можете ехать без остановки, мне дела нет.
- Ладно, - подумав, громко произнёс Штейн, повернувшись к своим людям, - мы тоже останемся. Нам тоже нужен отдых и помывка, - было видно, как его люди вздохнули с облегчением. Как успел заметить Ивар, простые солдаты и сервы слушали частые прения командиров, но между собой у них разладу не было, и на третий день солдаты и обозные слуги общались как старые приятели, совершенно не различая, из какого ордена кто пришёл.
- Эка невидаль, - с усмешкой проговорил проводник, обращаясь к оставшемуся стоять рядом с телегой молодому рыцарю, - два командора разных орденов в одном отряде. У вас, никак, и цели общие? Если нет - быть худу.
- А это, дед, - беззлобно проговорил командор Штейн, повернувшись к Ивару и посмотрев на него своими светлыми глазами, - не твоего ума дело. Знай веди, задаток ты получил, получишь ещё больше как доведёшь до поселений. Не знаю об их целях, но проводник у нас один, земли незнакомые - вот и приходится вместе землю мерить. Может, это будет началом объединения? - юноша мечтательно посмотрел на небо.
- Нет, мальчик, не будет, - задумчиво произнёс, тоже глядя в небо, Ивар, - вы считаете, что Творец жив и продолжает свои чудеса, как и мы, а они вместе со своей Novus Imperium - что Творец убит Предателем, силу потеряли все боги и грядёт новая религия: власть разума человеческого. Да и что за Примирение, о котором они всё толкуют? Плати за совершённое преступление по грамоте - часть им, часть тому, кому ты горе сотворил. Вот и всё примирение.
Штейн резко повернулся к проводнику и произнёс, прищурившись и постукивая пальцем по деревянному борту телеги:
- Ты слишком много говоришь. Не забывай, что можно говорить и рядом с кем, вот будешь у своих и болтай что хочешь.
Юный командор удалился к своим людям широким быстрым шагом, оставляя неглубокие следы на влажной земле, а Ивар проводил его уход уважительным кивком головы.
Отряд достиг берега озера через час и радостные люди, забыв усталость, ставили костры, окапывали кострища и обустраивали лагерь. Все радовались предстоящему отдыху. И уже этим вечером легкий ветер доносил ароматный дым костра до шатров на берегу озера. Вместе с дымом долетали громкие голоса подвыпивших людей, запахи жареной и коптящейся рыбы и жареных уток. Всё это в большом количестве было выловлено и набито на побережье озера, часть дичи ещё ждала разделки. Из кустов, звучно хлопая себя по всему телу в попытках убить комаров, вышел Ивар в одной рубахе и сапогах. Проводник отряда нёс в руках пустой котелок с водой, его раскрасневшееся лицо сияло чистотой, он был вымыт и доволен жизнью. Только гнус докучал неимоверно, преследуя людей звенящими облаками.
- А я тебе говорю, пойду выслежу оленя и к утру принесу тушу, - говорил один из разведчиков отряда, Рольф Лесной Глаз, своему собеседнику. Собеседник не очень-то слушал, глядя мутными подвыпившими глазами в свою глиняную кружку. Приняв это молчание за одобрение, разведчик накинул кожаную куртку, взял арбалет и колчан с болтами, разделочный нож, и пошёл нетвёрдой походкой в сторону леса, темневшего в отдалении. Когда он проходил мимо Ивара, около старой ивы неподалёку раздался тихий мелодичный голос:
- Как с голодного края явились.
Ивару даже видеть не надо было, кто это сказал. Второго разведчика в отряде не узнать было невозможно. Он был эльфом, правда, сам себя он всегда называл «Сидхе» и добавлял имя Броадан Лаэнгиль, и всё время говорил что-то о высоких и низких сидхе и что он как раз ко вторым относился, а потому много путешествовал. Их часто нанимали в проводники, следопыты и как знатоков леса, а уж Зимний Орден брал таких на службу великое множество. Как раз с отрядом зимних эльф и пришёл.
Он тихо, как всегда, вышел из-за ствола дерева со своим луком в руках. Высокий, лицо треугольное, узкий разрез глаз. Длинных волос цвета спелой пшеницы не видать под тёмно-зелёным капюшоном, накинутым на такого же цвета куртку. И широкие штаны, заправленные в мягкие сапоги, были того же цвета, делавшего эльфа практически невидимым в тёмном лесу. Ветер принёс тонкий аромат мыла, которым недавно мылся разведчик. Он стоял, наполовину освещённый светом костра, и задумчиво смотрел на звёзды.
- Да, любезный эльф, я с вами согласен полностью. Слишком уж они бросились вылавливать и отстреливать всё, что тут живёт. Слава Творцу, завтра снимаемся.
Эльф долго стоял в задумчивости, а затем медленно повернул голову в сторону пожилого человека.
- Сидхе, уважаемый. Лес стонет от этого святотатства, - с этими словами эльф пошёл в заросли густого ивняка и словно растворился в ночной темноте, как и не было его.
- Терпеть их не могу, - вместе со звуком шагов до Ивара донёсся голос подвыпившего собеседника Рольфа. На фоне яркого света костра появилась тень, Ивар узнал его: пехотинец Пабло из Альданы, темнокожий кастилец на службе Зимнего Ордена. - Ходят, носы задирают. Мы живём дооолго, - он стал передразнивать эльфа, - мы дружим с прирооодой. А на самом деле что?
После этих слов Пабло смачно плюнул на землю, ясно давая понять, что, по его мнению, представляет из себя эльф. Он был достаточно близко, чтобы Ивар почувствовал запах вина и чеснока, витающий в воздухе.
- Шёл бы ты спать, - примирительно сказал проводник, - Завтра вставать ни свет ни заря. Обсудить этого Броадана мы сможем и в дороге, правда?
- И то верно, - пробормотал кастилец, - а ты молодец, соображаешь. Я бы... искупался сперва... да боюсь... - на этих словах южанин медленно осел около дерева и положил голову на древесный корень, а затем спокойно задышал.
- Спи спокойно, - тихо сказал Ивар и пошёл в сторону обозного шатра, в котором надеялся немного поболтать с простыми людьми и уснуть в тепле. Многие годы путешествий по местным лесам ясно подсказывали Ивару - скоро будет потепление. Воздух в одночасье стал из пронизывающе-холодного теплым, в такую ночь и погулять можно, и посидеть-поговорить на ночь сам Творец велел.

Рольф шёл по ручью и старался производить как можно меньше шума. Тихий всплеск ручья, бегущего по камням - вот все звуки, которые нарушали тишину ночного леса. Охотник присел, чтобы быть незаметнее. Заросшую высокой травой поляну тускло освещал узкий лунный серп, в его бледном свете виднелись кусты, старый пень да молодое деревце, возвышающееся над травой. И голова оленя с ветвистыми рогами. Красавец давно почуял неладное и поднял голову. Он внимательно прислушивался, и Рольф голов был биться об заклад - ноздри зверя расширяются и сужаются в такт дыханию, он пытался учуять среди запахов прелой листвы, луговых цветов и деревьев какой-нибудь незнакомый запах. Хоть что-то, что дало бы ему повод одним прыжком оказаться в лесу.
Охотник ещё раз послюнявил палец, определяя ветер. Ничего, штиль. Даже листья на ветвях перестали шевелиться, как будто сам воздух застыл в напряжённом ожидании. Рольф медленно поднял арбалет и нацелил его на оленя. Где-то там, прикрытое травой, было сердце зверя. Достаточно попасть туда и он умрёт в последнем прыжке, стремясь к свободе, и даже до земли не успеет долететь. Затаив дыхание, охотник нажал на спусковую скобу, глухо стукнула в ночи тетива.
Олень как будто только этого и ждал. Одним прыжком животное преодолело расстояние до леса и, ломая сухие ветви чащи, бросилось бежать. Выпивка давно улетучилась из головы Рольфа, он мог бы поклясться, что попал в самое сердце зверя, однако олень не упал замертво - он удирал со всех ног. «Я не мог промахнуться», - твердил
Рольф снова и снова, пустившись в погоню за раненой добычей, закрыв лицо от хлёстких ударов веток. Одна из них сильно ударила охотника по лицу, оставив вкус смолы во рту. Больше прятаться смысла не было, и Рольф бежал стремглав, ломая с хрустом ветки, с чавканьем его сапоги утопали в глубоких лужах, полных грязи. Он старался прислушаться к шуму раненого зверя, и поэтому иногда останавливался. Во время одной из таких остановок Рольф увидел в какое-то тусклое свечение высотой с человека, мелькнувшее между деревьями. Оторопев на мгновение, охотник внимательно всмотрелся - действительно, вот оно, тихо плывёт между деревьями. Рольф сразу вспомнил все рассказы о лесных призраках и то, что эти самые призраки делают с людьми, и его волосы сами собой зашевелились на голове. Ему очень захотелось обратно к костру, и он стал быстро и нервно озираться по сторонам.
Вокруг, окружив его мрачной стеной, стояла колоннада ночного леса, а тьма между стволами была, казалось, осязаема - протяни руку и дотронешься. Доносились запахи сосен, дубов и цветущей липы, тишину прерывало только собственное дыхание охотника. Тот задержал дыхание - настолько оно казалось громогласным. Оленя не было слышно, наверное, упал от раны и усталости, лёгкое свечение стало совсем тусклым и слабо просвечивало между деревьями. Куда же идти-то? И тут Рольфа пронзила догадка и он понял, как всё было на самом деле. Этот олень - вовсе не олень, это дух леса, лешак. Он заманивает людей на съедение лесным ведьмам, все знали что в лесах Уссуры сильна первобытная лесная магия. Вот и он сейчас пойдёт в котёл, только сперва ведьмы оседлают его, пока он без сил не рухнет, ведь всем известно, что только так можно продлить свою жизнь, когда попадаешь к ведьме. А свечение - конечно же болотный огонёк, неприкаянная душа несчастного, которого съели давным-давно.
Постояв немного и убедившись, что ночью он путь назад не отыщёт, Рольф решил издали понаблюдать за болотным огоньком, может быть, тот куда-нибудь и приведёт разведчика - будет о чём доложить командору и тем самым оправдаться за ночное отсутствие. Раздвинув очередные ветки, мешавшие идти вперёд, Рольф замер в удивлении. На краю небольшого заболоченного пруда, поросшего тростником и рогозом, лежал подстреленный им олень а рядом с ним - разрезанный на две части арбалетный болт. Над телом оленя, который был без сомнения ещё жив, склонился какой-то худой человек в глухом капюшоне. Человек сидел спиной к тому месту, из которого Рольф, притаившись и не смея дышать, наблюдал. Свечение исходило от человека, но он был совершенно явственно из плоти и крови, и роба его была простая, льняная, перевязанная у пояса веревкой, на голове - шерстяной худ.
«Эльф!» - догадался Рольф, сразу вспомнив своего напарника из отряда. - «Это он тут шурует, сейчас мы дорежем оленя и пойдём к лагерю. Он-то наверняка знает где наши». Охотник испытал небывалое облегчение, как будто с его души свалился огромный гранитный валун. Сразу же все мысли о призраках и ведьмах показались ему детскими и смешными, он сам улыбнулся своей же глупости и уже хотел встать и отчитать Броадана за порчу болта, как человек протянул правую руку. Из рукава, покрытая свечением, как лёгким туманом, появилась рука с нечеловечески длинными тонкими пальцами и простёрлась над раной оленя. Рана начала затягиваться на глазах, и Рольф встряхнул головой, чтоб развеять наваждение. А затем он быстро достал другой болт и взвёл арбалет.
Существо всё это время лечило оленя, поэтому охотник решительно вышел из кустов и наставил арбалет на лесного лекаря.
- Не знаю кто ты такой, урод, но болт из арбалета ты от меня сейчас получишь. Это мой олень, я его добыл и никого лечить не просил.
Сидящий медленно поднялся и развернулся к Рольфу. Под худом из шерсти светилось лицо с большими миндалевидными глазами, небольшим тонким носом и аккуратными губами. И огромным полупрозрачным рогом прямо посреди лба. Рольф слегка присел от страха и арбалет заметно заплясал в его руках. Но на расстоянии пяти шагов это было не важно, промахнуться мог только слепой, и охотник спустил крючок.
Он промахнулся. А затем услышал в своей голове многократно отражённый высокий голос, и он знал, что голос принадлежал существу, хоть оно и не шевелило губами.
- Довольно! Прочь, - последнее слово прозвучало очень тихо и вместе с ним указательный палец дал направление куда-то позади левого плеча охотника. Рольф увидел, что из-под робы у существа выглядывают настоящие копыта, а над головой вдруг проявилась арка из светящихся полупрозрачных звёзд. После этого ноги Рольфа сами понесли его сквозь лес в направлении, указанном лесным чудом, и он только успевал прикрывать лицо и голову руками.

- Нашли, - Прокричал кто-то из пехотинцев, стоявших на краю леса. Утренний туман почти рассеялся, солнце просвечивало меж деревьев и его восход славило на разные голоса множество птиц. День и вправду собирался погожий, лёгкий ветерок качал травы на лугу, на всём блестели крупные капли росы. Разведчика искали долго, потратили два часа но Герхард приказал искать, пока не найдут, а если к концу дня Рольфа не будет - каждого обещал перетянуть поперёк спины кнутом. И вот результат - солнце над деревьями не поднялось, как пьянь нашли. Правда, когда бледный, исцарапанный ветками разведчик в разорванной одежде предстал перед командором, от него не пахло выпивкой.
Стоя под мрачным тяжёлым взглядом своего командира, облачённого в полные доспехи, разведчик начал излагать, что с ним произошло. Сначала путано и с заминками, а затем всё более и более живо он рассказал всё как есть. В начале рассказа Герхард думал, какое бы наказание всыпать этому пьянице, но затем, когда рассказ дошёл до странного существа, передумал. Орден его за тем и послал в эти места - разведать слухи, которыми полны приграничные поселения. О священных исцеляющих источниках, дарованных Творцом и давно пересохших, но недавно вздумавших бить из земли снова. О каком-то богоподобном, совершающем чудеса в землях Уссуры и многих других еретических слухах. Орден примирения уже несколько сотен лет доказывал, что Творца нет, и, как назло, постоянно появлялись эти сверхлюди с нимбами над головами, проповедующие или просто совершающие чудеса. Такие создания всегда говорили, что силы им предаёт тот или иной бог, а так как все боги были сотворены Творцом, то и Творец, получается, жив. Это ересь, которую орден давно выжигал калёным железом, но эти создания появлялись снова и снова. Силы их, понятно, происходили от непонятных магических предметов, практик или вообще неясного магического воздействия, безусловно опасного. Поэтому и снарядилась экспедиция, официально - прибыть с письмом мира к Уссурийскому форпосту, монастырю какого-то там их святого. Монастырь был построен как раз неподалёку от тех самых святых ключей, и надо было выяснить, действительно ли всё, о чём судачат бабки на рынках - правда. И тут этот пьяный болван-разведчик подтверждает наличие богоподобного! Небывалая удача.
Ещё эта компания Зимнего Ордена, прущегося туда же непонятно зачем. Заносчивый мальчишка с идеалами в голове не пожелал отвечать, но одно то, что Зимний Орден веровал в возвращение Творца, делало два ордена непримиримыми врагами. Стычки не избежать, а стычка - это новая религиозная война.
Из тяжёлых раздумий командора вывела тишина, мягко накрывшая орденцев.
- Сказанному тобой я верю не больше, чем слухам на местных рынках. Вместо того, чтоб пить один день, вы, свиньи, пили два, и вот результат - я остался без разведчика. Но лучше я буду пользоваться помощью сидхе Зимнего Ордена, чем такой пьяной свиньи как ты. Надо бы тебя высечь как следует, да времени нет. Убирайся в телегу к проводнику, ты больше не разведчик. На ближайшем привале подберёшь себе гамбезон, шапель и алебарду, ты теперь пехотинец. Арбалет оставь себе, и вот что, - сказал командор, разворачиваясь к своему коню, - принесёшь мне голову этого рогатого чучела, снова верну тебе должность.
С этими словами Рольф, душа которого давно ушла в пятки, воспрял духом. Всего-то разжалование в пехотинцы! Он думал, будет хуже.
Как только бывший разведчик упал на прикрытые кожей мешки соли, отряд тронулся а он провалился в сон, в котором скрип тележных колёс смешивался со скрипучим голосом старого проводника:
- Эх, и угораздило ж тебя, всем нам проблем нашёл. Сам Отец Греха направил тебя, не иначе...
Монастырь появился внезапно. Целый день отряд тащился то в гору, то с горы по лесным дорогам, превращённым недавними дождями в грязную кашу. Одно хорошо - стало действительно тепло, ледяной ветер перестал забираться под три слоя одежды. Кругом был вековой лес, дубы, если и сосны вперемежку стояли и склонялись над дорогой сплошной стеной без просветов. Вдоль дороги росли обширные кусты малины и ежевики, и к запаху сосен и дубов примешивался запах грибов и ягод. И вдруг, на вершине очередного бесконечного подъема, лес кончился. Вниз с холма стекали луга, а на следующем холме уже была видна короновавшая холм крепость с толстыми стенами и большими, круглыми башнями. Крепость по склонам холма окружали деревянные домики местных жителей. Какие-то женщины в длинных льняных платьях ходили по полю между холмами с плетёными корзинками, собирая ягоды и грибы. Увидев выехавших из леса вооружённых всадников, женщины побросали корзины и бросились бежать к крепости.
- Правильные женщины, - проговорил, прищурившись, Штейн из Грегорскорна, - добро можно снова собрать, а честь или жизнь не вернёшь.
- Нужна нам их честь или жизнь, - ответил собеседнику командор Герхард из Штальфорта, - своих, что ли, баб мало дома?
Он окинул взглядом своего компаньона. Молодой командор надел бригандину, большой бацинет, заковал в сталь руки и ноги. Герхард порадовался, что и в этом смог показать превосходство Ордена Примирения. В его полных латных доспехах было удобнее - они меньше нагружали тело, в соледе легче дышалось и всегда можно было поднять забрало, как сейчас, например. Солнце светило ярко, нападать никто не собирался и впервые за долгое время в доспехах было жарковато, поэтому командор не задумываясь поднял забрало и так и ехал, открыв лицо ласковому летнему ветерку, прохладно овевающему его лицо.
Он обернулся назад, выискал взглядом в тылах обоз с солью и громко произнёс, чтоб слушал старый проводник:
- Старик, ты заработал свои деньги! Мы не заблудились, не нарвались на военный отряд и никто не попал в трясину, так что получай плату и всё, дальше наши пути расходятся. Назад проводника найдём в монастыре.
Телега с солью со скрипом преодолевала каждый метр пути, объехала других всадников и телеги маленького отряда и встала неподалёку от командоров.
- Так мне, уважаемые, туда же, куда и вам, - улыбнулся Ивар, кивнув головой в сторону крепости. - Они ж первые, кто у меня соль купит, потому вас провести и согласился - какой толк отказываться, коли нам по пути?
Герхард кивнул.
- Хорошо, - он протянул руку и высыпал монеты в ладони проводника. Ивар ощутил их тяжесть и аккуратно убрал в свой поясной мешочек из грубой домоткани. - Тогда поехали, вреда не будет, только польза одна.
- Истину говоришь, командир, - кивнул старый проводник и направил битюгов вперёд.
Ехали через поле, то и дело проезжая мимо брошенных плетёных корзин и рассыпавшихся из них ягод земляники, грибов и лесного ореха.В монастыре зазвонил колокол и на стенах замелькали шлемы-купола.
Пабло из Альданы поправил натирающий нижнюю челюсть ремешок шапели и обратился к своему соседу, идущему слева. Это был вольный наёмник Перуджо Коста, одетый по обычаю наёмников в куртку из яркой клетчатой ткани с широкими плечами и бриджи из такой же яркой материи, и шляпу с длинным пером белой цапли. Он чем-то был похож на самого Пабло - то ли загорелой кожей, то ли тёмными, иссиня чёрными волосами. На плече наёмник нес двуручный меч в ножнах с двумя гардами - фигурной первой и второй, маленькой, которую называли «Кабаньи клыки».
- Бабы привыкли чуть что - в крепость. Нехорошо это, - проворчал кастилец Пабло.
- Согласен, компаньон! - житель Водачче говорил очень живо, стараясь жестикулировать одной рукой, - Это плохой признак и нас определённо ждут неприятности. Взять хоть этого охотника. Он конечно напился как свинья, этот Рольф, однако явно что-то видел.
- Тем более командор его пощадил, а не отходил по спине кнутом, - добавил кастилец в подтверждение слов.
Мало нам одного богоподобного в Старке, - пробасил рослый небритый детина, уроженец южных предгорий Айзена, Ян.
- Что за богоподобный? - эта история и так была у всех на устах, но все не уставали её слушать.
- А вот, - начал Ян, - появился в одной семье недалеко от нашего Старке мальчик с перьями птицы, они его покрывали с ног до головы там, где у нормального человека должны быть волосы. Ну, Новая Империя вот она - через границу махни, их инквизиторы и Орден Примирения тут как тут ошиваются. В общем, не нашли они в мальчике ничего особенного, окромя перьев, и решили голову-то ему не сечь. Мол, мало ли что в мире происходит, магия - дело сложное. Он жил, его дразнили, заводил друзей - в общем ничего необычного, парень как парень, только в перьях весь. Даже выучился в духовной семинарии, у нас там до сих пор великие умы друг друга околачивают кулаками и чем потяжелее: есть Творец или всё-таки убит Предателем? И если нет - откуда магия в мире?
- Это только у вас, - произнёс с усмешкой кастилец, - могут над этим спорить. Творец есть - и точка, нет творца - значит всё развалится.
- Да и Бог с ним, - махнул рукой Ян, - важно другое. Этот богоподобный, кстати его тоже Ян зовут, как меня, в общем - возьми да и в свои двадцать лет на публичной проповеди нимб-то и зажги. Все обалдели. А он и давай проповеди на площадях читать - мол, что всё богатство людей - зло, достатка должно быть ровно в меру, остальное нужно либо пристроить к делу, либо раздать тем, у кого нет. Иначе - это орудие Великого Предателя, и тому подобное. Что Творец существует и ещё вернётся во всём блеске величия и так далее. Конечно, это привлекло внимание Ордена Примирения, но так как дел сейчас и так много, и Зимний Орден пристально следит, они только локти кусать могут. А тут ещё один объявился, вот напасть Герхарду.
- Когда-нибудь Айзен из-за этой веры передерётся весь, - цыкнул зубом с досады Перуджо, как будто это уже произошло.
- Типун тебе на язык и чирий на жопу, - проворчал Ян.
К этому времени даже пеший отряд начал замедлять движение. Дорога пошла вверх и первые отряды уже достигли большой площади перед башней.
Единственная квадратная башня среди остальных и такой ширины, что в ней помещались и ворота, и проезд в монастырь, стояла на краю площади, возвышаясь над ней. Направо и налево отходили каменные стены в три человеческих роста с уклоном наружу. Влево начинался резкий спуск, а котором расположились низкие домики местных крестьян, крытые соломой. Войска быстро закрыли всю площадь целиком, слышался тихий разговор солдат, фырканье лошадей. Отчётливо доносился запах скотского навоза, приносимый ветерком. Ивар Кустурица, поставивший телегу чуть ли не к самым воротам, пересыпал из мешков соль в маленькие мешочки и приговаривал: «Купил мешок соли, продал мешок соли с самой малой наценкой. А вот кому ещё три мешочка помельче?». Он закончил, когда все мешочки на четверть опустели.
Над воротами монастыря появился дюжий мужик в кольчуге поверх кожаной куртки и стрельчатом шлеме с наносником. Нижняя часть лица была покрыта густой длинной бородой светлого цвета. Стукнув древком копья в правой руке о поверхность хода, он начал что-то громко кричать расположившимся на площади войскам.
Герхард подошёл к усиленно копающемуся в своём добре проводнику и ткнул его тупой стороной копья в бок.
Что говорит этот бородатый?
- Это комендант их крепости, на их языке - воевода. Он спрашивает кто вы и какого лешего расположились посреди площади таким большим отрядом? - Ивар потирал ушибленный бок и глядел недобрым взглядом на Герхарда. Тот, не замечая проводника и подняв взгляд вверх, тихо проговорил:
- Скажи, что это отряд из Айзена и Новой Империи, и что тут два командора разных орденов идут с предложениями для обсуждения.
Пока два командора и проводник вышли под самые стены и перекрикивались с главой монастыря, Рольф сидел на телеге с солью и поглядывал на девиц, выскакивающих из малой калитки в огромных воротах крепости. Поняв, что монастырь прямо сейчас штурмовать никто не будет, люди принялись заниматься ежедневными хлопотами. Выходили стройные девушки в длинных платьях из серого домотканого льна, шли старые женщины в накидках, мужики в шерстяных безрукавках и широких штанах из шерсти или льна. Кто побогаче - щеголял в одежде из крашеной материи, с тесемками и ленточками. Почти все мужчины носили длинные бороды лопатой, а женщины - толстые длинные косы.
Разведчик отвлёкся на огромного шершня, с низким гулом летающего около его штанов. Пара взмахов тряпкой только разозлили насекомое и оно теперь стремительно носилось вокруг телеги в поисках жертвы. Рольф жертвой быть не хотел и с телеги спрыгнул. Мелкая травка под ногами была мягкая, как господский ковёр, на который ему иногда доводится выходить, чтоб рассказать о результатах разведки.
Среди женщин Рольф заметил молоденькую девушку, босую и в длинной домотканой робе до щиколоток. На плечи ей был накинут зелёный шерстяной худ, из-под которого выбивались длинные светлые пряди. Девушка быстро перебирала ногами, смотря в землю и спрятав руки в рукава робы. Веревка на поясе почти не подчёркивала талию, из чего Рольф сделал вывод, что она совсем юна, почти ребёнок. «А волосы чистые, ухоженные, даже отсюда видно. Вот бы на лицо посмотреть, так, из любопытства», - подумал разведчик и, как будто услышав его, девушка повернула голову в его направлении. Он похолодел. Лес, раненый олень, светящийся нимб, рог во лбу... во лбу этого юноши!
Да, теперь он видел что никакой девушкой этот человек быть не мог. Но куда же девался рог, копыта, нимб? Обычный парень, который, к тому же, быстро свернул на тропу в кустарник и исчез.
- Эй! Стой! - закричал Рольф и побежал по направлению к кустарнику.
- Ты чего там увидел? - окликнул разведчика Ивар.
Рольф резко остановился. Сейчас его видно, и он не хотел прослыть дураком, гоняясь за какими-то мальчиками местного монастыря. Надо сделать всё правильно - разузнать как можно больше, а уж потом по-тихому изловить.
- Ааа... - протянул Рольф, соображая, чтоб сказать такое, к тому же теперь на него смотрел не один Ивар. - Да я тут вроде как увидел этого, рогатого и с копытами, который меня в лесу заколдовал. А это паренёк, похож просто немного. Бабка! - он нашёл взглядом старую, крепкую женщину, неторопливо бредущую по дорожке с тяпкой на плече. - Толмач, спроси её, что за паренёк это?
- Да я и сама по вашински талдычить могу, надысь девять десятыков годков будить, - проскрипела старушка на Языке Серебра - универсальном языке всех торговцев - такую несусветную околесицу, что Рольф поначалу ни слова не понял.
Он глядел на бабку сверху вниз, так как она еле доставала макушкой до его плеча. Морщинистая как старое яблоко, вся закутанная в тряпки и с шерстяным платком на голове и плечах, несмотря на жару.
- Тебя как звать-то, бабушка, - спросил разведчик.
- Хрядоооща, - проскрипела-протянула бабка, и Рольф подумал, действительно ли она произнесла своё имя, или просто сказала что-то на своём непонятном диалекте Языка Серебра.
- Эээ, - протянул Рольф, пытаясь осмыслить сказанное, - так. Бабушка, а что за послушник у вас, или послушница, прошёл только что и в овраг свернул?
- А, энтоть-то, Илия? Дак блаженнай он, нямой, а руки лечуть. Держим тутова, учим помаленьку. Пойду я калубнику собирать, а то она не ждё.
«Вот те раз», - подумал разведчик, глядя удаляющейся бабке вслед, - «немой, значит, но лечит. Илаем зовут. Подожди, друг, я тебе твою рогатую голову ещё оттяпаю, а поможет мне в этом Командор». - С этими мыслями разведчик побежал к воротам.
- Герр командор! Герр командор, - ворвался в их мирный монолог с монастырским настоятелем и воеводой Рольф, - я нашёл его. Этого, который в лесу... - договорить он не успел. Рука с тяжёлым перстнем опустилась ему на ухо и он рухнул как подкошенный. Сквозь туман и звон в ушах Рольф слышал далёкие слова командора.
- Совсем рехнулся, в разговор лезть! Пошёл вон, пёс. - И для довершения Герхард пнул разведчика в бок.
Рольф ничего не соображал от боли и звона в ушах. Откатившись в сторону, он думал только об одном - жизнь несправедлива к нему, Герхард несправедлив. Все только и гоняют его, но он положит этому конец - принесёт голову гнусного божка. Когда Рольф поднимался с земли, первое, что он услышал сквозь звон в ушах, была песенка бабки Хрядощи, неторопливо идущей вразвалку по своим делам:
Козёл серить, бабка подбира-я.
Бабка думала орехи -
То козлины котехи!
Улучив момент, когда никто его не видит, Рольф пробрался сквозь заросли ежевики и малины, густо усеявшие склон холма. Звуки стоянки и монастыря резко исчезли, когда узкая тропинка пошла под откос, вокруг тропинки были слышны только птичьи трели да тонкие длинные песни кузнечиков. Разведчик по дороге срывал ягоды и ел, даже не чувствуя их вкуса - на душе было неспокойно. Он помнил, кем на самом деле бы этот мальчик, и попытка снести голову богоподобному была сама по себе опасным занятием. Надо было подготовиться, взять больше оружия, взять песку в сумку, чтоб сыпануть в глаза. Тут он скривился, аж глаза закрыл - ягода была с клопом! Мерзкая тварь всегда вылезало, чтоб испортить удовольствие от еды. Ещё одно доказательство смерти Творца - зачем бы ему придумывать клопов? Клопы появились от упадка мира, за которым теперь никто не наблюдает.
Рольф долго тихо плевался, затем приложился к меху на поясе как следует. Вкус хорошей медовухи исправил дело, но пришлось выпить половину и разведчик слегка захмелел. Видимо, поэтому он вышел на паренька внезапно.
Тропинка резко разошлась и разведчик оказался на дне оврага. Справа от него высилась огромная башня и крепостные стены монастыря, из-под низкой решётки в стене вытекала на дно оврага река нечистот, в воздухе стоял сильный неприятный запах. Огромные ворота тоже были открыты, за ними был виден скотный двор, солома на мощёной камнями площадке, сильно пахло навозом. Одна козочка лежала прямо на соломе и вот около неё-то и находился паренёк. Пройдя через ворота и сквозь башню, Рольф оказался на небольшом внутреннем дворе, перед ним в двух десятках шагов виднелись ещё одни ворота, из толстого дерева, окованные металлом.
- Привет, парень, - сказал, выходя из тени, разведчик. Как он потом, значительно позже, подумал, виной всему, случившемуся дальше, был гнусный клоп и отец греха, подсунувший его. Если бы не клоп, он не выпил бы столько медовухи и не наделал бы глупостей.
Паренёк поднялся и начал пятиться спиной к воротам, испуганно округлив глаза. Он затряс головой вправо влево.
- Да ты чего? Не играй в немого-то, я ж помню, как ты говорил мне прямо вот в эту голову, - Рольф послучал пальцем по лбу, - Так что давай, рассказывай, брат там у тебя, или ты сам молодец такой? А то, знаешь, я умею заставить людей говорить. - В руке разведчика сам собой оказался тяжёлый фальшион, до этого висевший в ножнах на поясе.
- Паренёк все молчал и тряс головой, округлив глаза. Рольф начал подходить и вдруг услышал позади решительный возглас:
- А ну отойди!
Рольф повернулся и увидел Броадана, натянувшего тетиву. Стрела смотрела куда-то в сторону Рольфа.
- Ты что, друг эльф? Уж не думаешь ли ты в меня стрелять? Мы же тут как раз этого и ищем, он просто... а, да. Я ж забыл, ты ж из другого ордена! Вы ж как раз против нас вечно идёте!
И он ринулся на эльфа. Может быть, не выпей он столько, он бы что-нибудь другое придумал. На удивление эльфийского следопыта, стрела не попала в горло, она не попала вообще никуда. Говорят, пьяным везёт, и в случае Рольфа дела обстояли именно так: его качнуло, и стрела пролетела мимо шеи, даже её не задев. В ярости следопыт ударил, вложив все силы, эльф прикрылся луком - совершенно глупое движение - и в следующую секунду его лук был перерублен пополам. Он выхватил кинжал, и затем какое-то время оба пытались достать друг друга. Рольф яростно выпускал воздух из ноздрей, эльф был спокоен, только глаза чуть более прищурены. Наконец, Сидхе удалось слегка ранить Рольфа, отчего следопыт пришёл в ярость и нанёс удар, от которого эльф покачнулся. Удар фальшиона пришёлся в левое плечо, и рука мгновенно отнялась.
Но Рольф радовался недолго. Внезапно он ощутил сильнейший удар под пятую точку и неведомая силища подняла его в воздух. Когда он грохнулся спиной оземь, первое, что он почувствовал - резкий запах козла, а затем и увидел животное: тот как раз развернулся, чтоб с одного пряжка поддать рогами Рольфу в живот посильнее. Следопыт еле успел прикрыться, но удар всё равно получился что надо.
Когда следопыт вскочил на ноги, выплёвывая солому и согнувшись от боли, он увидел, как открываются внутренние ворота в крепость и паренёк убегает туда, а из ворот выбежали стражники с деревянными дубинками. Последнее, что видел Рольф - это дубина, с размаху опускающаяся ему на лоб. Эльф через секунду ощутил удар по ноге и второй - по затылку, и погрузился в тёплую красную тьму.

@темы: писанина, персонажи