понедельник, 17 декабря 2018
00:03

ВНЕЗАПНО

ВНЕЗАПНО наткнулся на интересные скрины, а потом и мааленький кусок видео с игры. Суть - слепой человек, обладая эхолокацией и испуская импульсы от себя, превращает тьму вокруг в яркие вспышки монохромных картинок, медленно угасающих при отсутствии других звуков. Концепт очень заинтересовал, захотелось узнать поподробнее, и вот я знаю название сего шедевра - Perception. А через некоторое время на распродаже в Стиме покупаю игру.
Дальнейший рассказ со спойлерами

@темы: есть мнение, игры

URL
пятница, 07 декабря 2018
23:33

Байка №10: жесткий цветочек

Я обгоняю на улице мать с дочерью. Они идут на мои тренировки, мать:
- Ну вы идите, вы быстро ходите, а мы, не торопясь, две курицы...
ЧТО? Что ты, мать, в ребенка закладываешь? Да, когда она только привела свою дочь ко мне, та просто ходила и смотрела в потолок, раскрыв рот пошире, но прошло уже три года, итить-колотить! За это время девочка научилась отжиматься, подтягиваться больше 7-ми раз в 8 лет! Спарринговаться. Плачет она теперь только от того, что кто-то делает что-то лучше её, у неё развился перфекционизм, который я стараюсь скорректировать - получается. И тут мама со своими "курицами".
Или так. Говорю:
- Соревнования скоро, извольте пожаловать.
- Вы что, у меня фиалка, мой цветочек, куда её на соревнования, там её побьют!
- А ничего, что ваша фиалка сейчас 7 раз подтянулась? - так и спросил, только посмеялась. И так постоянно.
Девчонка кстати своеобразно мыслит. Они болеют каждые 5 недель - бронхит. На вопрос - что, опять, мол, болели, она отвечает:
- Да, слава Богу, в каникулы.
- Ничего себе, слава Богу!
- Ну да, а когда ещё болеть-то? Учиться надо и секции. - И это она заявляет с самым серьёзным видом. Причём это не воздушная мама-художник и не мягкий слегка пухленький папа-инженер с мягким характером в неё вложили - сама такая. Или так:
- А почему тех, кто хорошо учится, называют ботаниками? - спрашивает она меня
- Просто обидное прозвище, дети глупо шутят, - говорю я.
- Меня называют ботаником, но я же не ботаник. У ботаников по физкультуре 2, а у меня всегда 5!
И вот мама подходит ко мне и говорит, что они поедут на ближайшие соревнования. Это просто как белого медведя в Сахаре найти! Спрашиваю - в чём же причина? Оказывается, во дворе к ней пристал "пухляш" на три года старше и начал её колотить. Мама не успела добежать до дочки, та с развороту кааак прописала ему в щщи с кулака, как я учил. Тот аж сел на попу и даже заплакать забыл - так удивился. Я девочку похвалил, а для мамы, кажется, стало откровением, что её фиалка - это на самом деле роза с шипами в палец.

@темы: байки Лей Куна

URL
четверг, 04 октября 2018
23:21

Pillars of eternity 2: Deadfire

70 часов игры - это очень солидно, а если вспомнить, что один большой квест я пропустил. Становится понятно, что это не предел. Игра доставила противоречивые впечатления, но обо всём по порядку.
От первой части я просто прыгал до потолка - уникальный мир, интересная вселенная, игровой процесс и графика хороши. Были огрехи, но они тонули в общем впечатлении. Два дополнения, по времени игры как основная кампания, таки просто добили окончательно - огонь, одним словом. Конечно, ждал вторую часть. Конечно, следил за новостями, радовался нововведениям: введут погоду, люди будут ходить и заниматься своими делами, а не тупо торчать на месте, появятся дополнительные скиллы и прочее и прочее.
Купил. Поиграл. Прошёл.
дальнейшее мнение с картинками

@темы: есть мнение, игры

URL
суббота, 04 августа 2018
14:49

Nevermind

Вы наверняка задумывались, а что находится в черепной коробке у знакомых, близких или каких-нибудь незнакомых отвратительных людей? Что закопано так глубоко в сознании, что и сам человек-то забыл или не захотел помнить? Игра Nevermind пытается ответить на этот вопрос. И у них более-менее получилось, почему? Потому что эта игра - дипломная работа группы студентов Калифорнийского института... типа института мозга и психологии - название забыл.

Игра короткая - мне хватило 10-ти часов, чтобы вылечить всех пациентов, на расширенное нейрокартирование я не пошёл - смысл? Искать просто больше фрагментов? Не стал.
Игра об институте мозга, который изобрёл новую методику - погружаться в разум человека и исправлять его косяки сознания с помощью прямого вмешательства. Оно происходит так - мы находим 10 самых ярких фрагментов в памяти, самых сильных - и, расставляя 5 из них в правильном порядке, приводим человека к пониманию своей самой главной проблемы, с которой он к нам и пришёл. Вы спросите - а где ещё 5? А они отвлекающие, и задача-то состоит в том, чтоб откинуть в сторону лишнее.
В основу игры легли реальные случаи реальных людей, и, чтоб сохранить врачебную тайну, создатели пронумеровали пациентов. Но суть от этого не меняется - ты понимаешь с каждым шагом в новую, всё более тайную и страшную область памяти, что имеешь дело с реальным человеком, отчего эффект присутствия увеличивается. Как будто ты сам и есть доктор, помогающий людям.

Сознание человека показано очень своеобразно, но примерно так оно и должно выглядеть: сплетённые образы, иногда напоминающие картины сюрреалистов, иногда творчество Босха, иногда что-то логическое , отражают переживания человека. Они не упорядочены, смешаны и акцентированы. Люди много обманывают, даже не психиатра - себя, пряча самые нежелательные воспоминания вглубь самого себя.
Кого мы лечили? Девочку, ставшую свидетельницей самоубийства отца и спрятавшей это воспоминание так глубоко, что даже сама она ПОМНИЛА, что отец погиб в автокатастрофе. Бомжа, который твердил что он отвратительный убийца, а на самом деле у него просто жёсткий ПТС, он убивал на войне. Даму-перфекциониста, которая на самом деле очень боялась провала, потому что "лучший в мире" нанятый родителями преподаватель фортепиано прищемил ей, маленькой девочке, за ошибку пальцы крышкой.

Особенно напряг пациент, вернее пациентка, с агорафобией. Мы с ней погружались раз за разом в её квартиру в воспоминаниях, и наблюдали, как менялось окружение. Вот её "самый заботливый в мире" молодой человек везде расклеивает записочки "Нам, конечно, поговорить больше не о чем, чем о мусоре, который ты не убрала в том углу", "Убери своих кукол, они везде валяются, мешают", "У журналов есть своё место в квартире" и уже тогда это было напрягающе. Вторая итерация - квартира на много тонов мрачнее, фразы звучат жёстче "если не уберёшь там-то, это будет с твоим лицом", "твоя кровать мятая, с кем ты спала, шлюха?". Третий эпизод - мы в мрачной квартире, в одной комнате. В закрытую дверь с грохотом кто-то ломится, я понимаю, КТО, а надо решать задачки, убирать квартиру, и этот эпизод напряг сильно даже меня. Хоть я и не женщина "на хозяйстве".

Атмосферная игрушка. Не хоррор, хотя напрягает порой очень сильно. Не квест - хоть задачки тут очень мозголомные. Это что-то своё, и неплохо получившееся своё.

@темы: есть мнение

URL
среда, 01 августа 2018
07:49

Шахматы, часть 1

Решил вернуться к давно не дописанному рассказу. И, чтоб не забыть, что надо писать дальше, выложу первую часть.

Посреди обширных пространств к югу от озера Мичиган стоял огромный торговый центр. На его крыше выросли молодые деревца, на парковке кое-где пробилась трава, солнечные панели работали далеко не все, раскрываясь как лепестки цветка с восходом солнца и снова прячась в ниши стен с закатом.
Архитекторы этого здания и представить себе не могли, что вокруг их детища кто-то построит трехметровую ограду из сваренных вместе автомобильных крыш в несколько слоёв, что в его внутренних помещениях на третьем этаже вместо магазинов будет один большой бар.
Ветры рушащейся экономики и далёкой войны сделали ненадолго ненужным и забытым торговый комплекс, находящийся далеко от города Чикаго. Его забыли жители города, корпорации и власти – им было не до того, а открыли его для себя заново, спустя много лет совсем другие, но тоже забытые всеми люди.
Сложная программа управления зданием ещё работала, как и её терминалы, получая питание от огромных солнечных батарей, система распознавания речи помогла найти общий язык с теми, кто не умел читать и писать. В скором времени в одном из уголков Американской Пустоши снова заиграл очень знакомый её жителям сюжет: кочевники обустраивают автономное стареющее здание, давным-давно ставшее никому не нужным и могущее благодаря своим программам управления объяснить кочевникам, что и где надо поддерживать в рабочем состоянии. И, главное, как.

Старые трейлеры с двух сторон ограничивали проход, по которому шли навстречу друг другу два потока людей. Гомон, крики продавцов товара, слышимые с лотков, дым и запахи от готовящейся еды в забегаловках – всё это наполняло воздух этой улицы, как называли проход на рынке от стоянки трейлеров до главного входа в Здание местные люди. Главный дом, вокруг которого они обустроили свой маленький город в пустоши, обнесённый стеной, они называли просто – Здание. По проходу шли разные люди обоих полов – одетые в грязные комбинезоны и шляпы работники сада, грузчики в футболках (сейчас была середина жаркого лета), женщины в обрезанных как можно короче джинсовых шортах. Среди всей толпы выделялись трое. Первый – очень высокий человек, носивший на лице черты негров, индейцев и белых людей. Его густые вьющиеся волосы были собраны в хвост. Носил он на теле старый комплект брони американских солдат, такие комплекты часто всплывали на рынках, будучи официально списаны со складов снабжения. За спиной у человека висел на ремне огромный дробовик, на поясе – не менее внушительный револьвер с одной стороны, и небольшой армейский нож в ножнах с другой. Что больше всего бросалось в глаза местным жителям – это лицо этого человека. Ни явно заметных шрамов, ни глубоких морщин, ни следов тяжёлой жизни в пустошах – явно этот человек был здесь, в поселении, гостем. Он родился на острове Гаити, но многие из местных не подозревали о существовании такого острова, потому никто бы не смог точно сказать, какой расы был этот гость. А больше всего местным жителям, которые смотрели в глаза Гаитянца, запомнилось ощущение, вызываемое взглядом его тёмных глаз: людям казалось, что их прибивают к стене гвоздями, и они отворачивались.
Рядом с Гаитянцем шёл молодой парень со светлыми волосами, который что-то оживлённо спутнику рассказывал и при этом жестикулировал и улыбался. Одет он был в броню для мотокросса, шлем висел на боку, а на спине, так же на ремне, был небольшой автомат, а на поясе справа и слева – два пистолета. Чистота и качество его одежды, а так же лицо Юноши говорили о том, что и он прибыл сюда ненадолго. Это тоже был житель совсем другого мира.
Слева от Гаитянца шел человек, как будто сошедший с картин о Диком Западе: старый грязный пыльник, под ним – такой же чистоты джинсовая рубаха, заправленная в камуфляжные штаны расцветкой под пустыню. Штаны были заправлены в старые армейские берцы. На голове Ковбоя была кожаная шляпа, порядком запылившаяся и растрёпанная. Лицо человека выдавало в нём жителя Пустошей – обветренное, с несколькими глубокими морщинами и седеющей бородой. В коротких волосах, выглядывавших из-под шляпы, тоже была седина. На плече Ковбоя красовалась огромная охотничья винтовка крупного калибра с оптическим прицелом.
- … и прикинь, старик, у них тут есть лошади. Лошади, представь себе, - лицо Юноши светилось неподдельным счастьем. – Я лошадей-то, поди, только на картинках в сети и видел. Хотя… у меня такое ощущение, что не только на картинках. Странно всё это, как будто их образ мне и раньше был знаком. Ну да ладно, так объясни ещё раз, какого хрена мы тут забыли?
- Мы тут в этом местечке ищем так называемых Серебряных Старейшин, они нам помогут со старым программируемым ключом.
Юноша закатил глаза и нарочито вздохнул:
- Нет, ты не понял. Какого хрена мы ВООБЩЕ тут делаем? Спору нет, место тут намного лучше, чем эта дыра Чикаго, однако мы не для этого ехали издалека?
Гаитянец некоторое время подумал, затем произнёс.
- Мы ищем одного преступника, который виновен в возникновении новой болезни в нашем городе. Так? Его следы нашлись тут, а именно – на старой подводной базе корпорации Био Лаб. Так? Так. Туда попасть может только тот, у кого есть ключ доступа, мы его нашли, но он не работает – его надо чинить. Такими знаниями я не обладаю, база законсервирована давно. Ими, говорят, обладают эти Серебряные Старейшины. И вот мы здесь.
- Ааа, - протянул Юноша, - тогда ладно.
Гаитянец хмыкнул, про себя подумав: «Вот и стоило ради всего этого разводить объяснения», а тем временем Ковбой, внимательно слушая объяснения Гаитянца, повернулся к своим спутникам.
- Старейшины помогут, но вы не думайте, что они это сделают просто так. Вам наверняка придётся что-то для них сделать.
- Не привыкать, - отмахнулся Юноша, - мы со Стариком уже столько работы переделали, причём самой опасной.
- Такая работа, зачастую, ведёт к опасным последствиям и я не был бы так доволен такой работой, Орфо, - Ковбой назвал Юношу тем именем, которым тот представился при первой встрече. – У меня есть дочь, она тоже обожает «работу с риском», вставила себе несколько новомодных штучек, глаза там модифицировала и прочее. Теперь из больницы не вылезает, так-то.
Оба наёмника остановились и пристально посмотрели на Ковбоя.
- А как дочь-то твою зовут? – С интересом спросил Орфо, прищурив глаза.
- Ренэ, - ответил Ковбой и Гаитянец громко засмеялся. Смех был у него такой же, как и голос – низкий и хрипловатый.
- Что смешного, Цербер? – Спросил Ковбой, назвав Гаитянца его именем.
- Да знакомы мы с твоей дочерью, даже успели посмеяться над её умением быстро исчезать с задания в больницу.
- С моей дочерью? – Лицо Ковбоя переменилось, он стал слушать очень внимательно, - Где она сейчас? С ней всё хорошо? Как мне её увидеть?
- Она в нашем полевом лагере. – Продолжил Цербер свою речь, - Я тебя туда отведу, и ты получишь ответы на все свои вопросы. Но только после того, как мы поговорим со Старейшинами.
- Идёт, Цербер, - произнёс ковбой, - Пошли же, не мешкая.
Пока длился их разговор, трое подошли к небольшой площади, на которой не было ни машин, ни лоточников. Только дети, одетые в старую одежду, ушитую по ним из более крупной, местами заплатанную, играли в свои игры. На другом конце площади стоял уже сам торговый центр, в него вели четыре обшарпанные керамобетонные ступени, практически не поддающиеся влиянию времени. На уровне крыши крепились кронштейны для удержания больших солнечных панелей. В дождь и непогоду они должны были убирать панели в ниши стен, но сети в этой округе давно не было, равно как и работающих узлов связи, а потому панели теперь были выпущены почти на максимум, и в итоге здание по вине урагана лишилось нескольких из них.
Это Цербер отметил, мельком взглянув наверх, а затем, следом за Ковбоем, зашёл внутрь здания. За ним проследовал Орфо.
Внутренние помещения торгового центра уже ничем не напоминали о его прошлом. На месте торговых секций и закусочных появились старые палатки и высокие перегородки из листов железа, сетки и картона - они обозначали чьи-то жилые помещения. В полутьме светились импровизированные кухни, из которых до самой крыши первого этажа поднимался дым с ароматами жареного мяса, овощей и другой снеди. Старые эскалаторы давно обвалились, лифты не работали и поэтому Ковбой повёл двоих спутников по пожарной лестнице, ставшей теперь основной.
Верхний этаж был полностью переделан под огромный зал. Закрытый шторами из тёмной ткани, он был погружён в полумрак и только кое-где лучи яркого солнца, пробивавшиеся между неплотно сомкнутыми кусками ткани, оставляли длинные полосы света, в которых дрожала пыль. Воздух на этаже был прохладным, легкий ветерок иногда пробегал по пустому залу. Сейчас, в это время, на этаже почти никого не было. Слева от лестницы виднелась старая барная стойка, за ней – стеллаж. Он был наполовину пуст, а на вторую половину заполнен в большинстве своём бутылками без этикеток с мутным содержимым, оттенки напитков менялись от бутылки к бутылке, но в целом были между серым и грязно-бурым. И только редко, как будто являя собой осколки другого более совершенного и прекрасного мира, на полках виднелась бутылка-другая виски или бренди. До небольшой перегородки справа, отмечавшей разные секции большого зала, стояли бильярдные столы.
- Кто куда, а я за барную стойку, - сказал Ковбой, - а вам направо до самого конца.
- А кто нас представит, умник? – тихо проговорил Цербер.
- Они всё уже знают, уверяю вас.
С этими словами Ковбой сел за барную стойку и, после нескольких громких возгласов, откинув тряпку камуфляжного цвета, из заднего помещения вышел заспанный бармен, покрыл на чём свет стоит всех, кто днём приходит надираться и принялся общаться с посетителем. Цербер и Орфо отправились через тёмный тихий зал в помещение к Старейшинам.

Раздвинув тёмные шторки, Цербер и Орфо зашли в небольшое круглое помещение, посреди которого стоял стол. Обои, покрытие пола, покрывало на столе – всё было тёмно-красных оттенков. Слева в стене темнел проём, ведущий в длинный коридор. Комнату освещала синеватым неярким светом большая круглая лампа, стоявшая на столе.
Из коридора неторопливо вышли пять фигур в длинных рваных плащах с накинутыми на голову капюшонами. Из-под плащей виднелись длинные тонкие серебристые руки с электроприводами в суставах, а кисти были тонкими, металлически-серебристыми и шестипалыми. Цербер почувствовал, как его напарник сделал шаг за его спину: при всём своём бесстрашии, он обладал легкой фобией кибернетики, которая распространялась и на роботов-гуманоидов. Тем временем все пятеро скинули свои капюшоны, явив наёмникам свои головы, очень отдалённо напоминавшие человеческие. Самым большим на этих лицах были глаза, на лицевой пластине отсутствовал нос, а рот был представлен тонким отверстием. Вот из этого отверстия и раздался голос, практически без модуляций и с резкими, металлическими оттенками.
- Приветствуем вас, наёмники.
- Привет, - буркнул Цербер, а Орфо просто промолчал, глядя расширившимися глазами на этих «старейшин».
- Зачем вы искали нас? – произнёс второй старейшина точно таким же, как и у первого, голосом.
- Мы искали Серебряных Старейшин, чтобы они помогли нам перепрограммировать вот это устройство, которое сейчас похоже на коробку с оплавленными окатышами. – С этими словами Цербер достал старую коробку, сквозь прозрачный пластик верхней крышки которой были видны бесформенные куски металла.
- Да, Серебряные Старейшины – это мы, нас так называет местное население. Мы многому их обучили, кое-какие старые устройства в этом здании ещё работают. И нам знакомо это устройство, что ты принёс, наёмник. И корпорация БиоЛаб, чью башню оно открывает.
- Я не называл ни корпорации, сделавшей это устройство, ни каких-либо «башен», - Цербер сделал ударение на последнем слове и не подал виду, что слова старейшин его очень заинтересовали.
- Не волнуйся, мы создавались как раз этой корпорацией, - на удивленный взгляд Орфо один из старейшин решил ответить пояснением. – Вижу, тебе что-то непонятно. Мы создавались для Третьей Латиноамериканской Войны, спецподразделение номер 5, кодовое название проекта «Реинкарнация».
- Не свисти, я был на той войне, - сказал зло Цербер, - и вас там не видел, даже слухи о таких как вы не ходили. Я видел уродов, только отдалённо напоминающих людей – их выводили, чтобы вселять ужас в тылах противника. Что они делали с людьми, никому лучше не знать. Я видел результаты распыления боевых микробов и чуть не выблёвывал свои кишки наружу от одного вида этих «результатов» в сожженных деревнях. И я подносил канистру с бензином, чтоб горело получше!.. – Цербер бы так и продолжил свою тираду, если бы его не прервал тот же безэмоциональный механический голос.
- Я не закончил. Наш отряд был опытным, цели – отработать автономность управляемых тел. Эти тела, - он сделал жест головой, как если бы осматривал себя, - были созданы, чтобы вместить конструкты – специальные блоки с программным обеспечением, как можно ближе имитирующим личности солдат, участвующих в проекте «Реинкарнация». Суть его была в том, чтобы не оцифровывать полностью сознание человека – это невозможно без смерти носителя, так как в голове человека, по сути, не хранится ничего конкретного. Образы, обрывки памяти, интуитивные реакции – это всё настолько переплетено и индивидуально, что процесс «оцифровки» мозга должен быть непрерывным. Пока что все опыты заканчивались смертью мозга от недосыпа, истощения и перенапряжения, но в остатке мы имеем программы, очень похожие по мышлению на оригинал. Правда, с недочётами, и эта процедура стала незаконной во многих странах. А проект «Реинкарнация» был призван эту проблему обойти – мы общались с виртуальным интеллектом базы месяцами, решали его задачки, чтобы ему было легче нас понять. Погружались с транс, спали в специальных тиарах, и в результате получились блоки, которые содержали программное обеспечение, наиболее близкое к нам. Копируя его бесконечно, армия могла получить бесконечное количество роботов, технических клонов, кибертел – да чего угодно, с достаточно стандартизованными характеристиками.
И ни один реальный солдат бы не пострадал, более того – ранения в этом случае не должны были учитываться в рассчётах генералов, равно как и смерти. Такая технология быстро бы вывела нашу страну на новый уровень ведения военных действий. Но случайность, как всегда, всё изменила – в первый же наш выход тактическая ядерная ракета стерла исследовательский центр в пыль вместе с нашими прототипами, материалами по проекту «Реинкарнация» и другими клонами. Если бы мы были просто андроидами и геноидами, - четыре старейшины повернулись к пятому, который, судя по всему, когда-то был женщиной, - мы бы гнили в джунглях, но в нас находится программное обеспечение, наиболее близко подходящее к нашим прототипам. Мы чувствуем, что надо беспокоиться за себя, следить за собой. Мы помним, что было такое ощущение – шерсть собаки, вкус жареного мяса на гриле, тепло солнечных лучей. И нам грустно, что мы не можем больше этого испытать. Мы видим, как стареют наши искусственные тела, к которым не подберёшь больше запчастей. Мы видим, как один за одним оставляют нас наши товарищи.
- Вот они, - проговорил андроид, бывший женщиной, выйдя вперед и положив на стол большой мешок, - тут находятся все блоки от тел наших боевых друзей, которые не смогли уже двигаться. Но мы обладаем и механической частью сознания – выполнять своё предназначение, работать, несмотря ни на что, пока либо работа не будет выполнена, либо мы не умрём. Корпорация БиоЛабс сильно пострадала во время Коллапса Экономики, поэтому законсервировала очень много баз в Ржавом Поясе. Одна из них – недалеко отсюда, к югу от городка Вельпараисо. Там находится охраняемый центр по созданию технических клонов человека. Мы могли бы загрузить туда наши программы и получить долгожданные человеческие тела с человеческими органами чувств, способные есть, спать и испражняться. Это уже будем не мы, а совсем другие люди – у новых тел своя биохимия, свои мышцы и прочее, но мы готовы на это. Мы понимаем, что на самом деле умерли – это лишь оболочка с программами. Но умерев окончательно, мы возродимся снова. Нам нужны соотрядники из людей, желательно без кибернетики.
- Воу-воу-воу, сестрёнка, или там братишка, или как там тебя уж не знаю, - вышел из-за спины Цербера Орфо. Он, кажется, забыл о своей фобии, - Ты хочешь сказать, что мы как раз те Избранные, что должны идти с вами в охраняемый корпоративный центр? А ху-ху не хо-хо? Зачем мы-то вам, а?
- Мы – механизмы, - ответил так же бесстрастно старейшина, - и отряд из нас сильно уязвим. Да, в боевом плане мы эффективны, но и минусы есть. Вот в этом случае мы хотим, чтобы вы были с нами, взяли наши блоки, положили в мешок к товарищам и докончили дело.
- А вы нам за это поможете с устройством. А кто помогать будет, если вас всех поломают? – спросил Цербер.
- Неважно, каким телом вам помогать, - ответил один из старейшин, постучав пальцем по голове, - знания вот здесь. Блоки сознания многократно защищены от электромагнитных и прочих воздействий, но остальные тела-то нет. Это просто не возможно. Вы помогаете нам, мы помогаем вам – всё прагматично и взаимовыгодно. Так каков ваш ответ?

Старый грузовик с затянутым тентом кузовом ехал по дороге, на которой от жары колыхался воздух – растрескавшийся нагретый асфальт и керамобетон отдавали набранное за день тепло сумеречному небу. Одна фара у грузовика не работала – была разбита, а вторую просто не включили. Орфо и Цербер, сидящие в кабине, надели очки с чуть более широкими, чем у обычных противосолнечных, плоскостями. Так называемые Мирроршейды имели перед «умными» очками один недостаток – малую функциональность, но и неоспоримое преимущество – не закрывали половину лица. У Ковбоя таких очков не было, и он в сумерках переставал видеть дорогу перед машиной, но спрашивать ничего не хотел. Он слушал диалог двух наёмников и думал о дочери, которую, уезжая, оставил в Чикаго в лагере кочевников. А она, оказывается, вот с этими самыми наёмниками и ходила на задание. Они многое порассказали ему о приключениях его дочери.
- И всё-таки не могу поверить, что ты согласился, старик. Не похоже что-то на тебя, - сказал Орфо, громко чавкая жвачкой и выставив локоть из окна.
- А что я должен был делать? Яйца им отстрелить, которых у них нет? Они нам нужны не меньше, чем мы им, а слово своё они сдержат.
Две подвешенные игральные кости качались перед взором сидящих в кабине в такт покачиванию машины на неровностях дороги.
- Ладно, как знаешь. Я с тобой, - сказал Орфо.
- А я нет, мне бы дочь увидеть. Может, даже уговорю её переехать жить к нам, наконец, - сказал Ковбой. Орфо хотел было прочитать ему длинную отповедь по поводу того, что он думает про такого очкодавного бойца и его попытки увести другого бойца из отряда, но услышал, как Цербер сказал: «Твой выбор», - и не стал ругаться с Ковбоем.
Вскоре в пустошах стали видны огни базы: светились изнутри большие армейские палатки, светили слабым светом фонари на солнечных аккумуляторах, обозначая границы базы, светились габаритные лампы на работающей технике и экзоскелетах. Часть развёрнутого полевого лагеря освещали висящие в воздухе квадрокоптеры мощным конусом света галогеновых прожекторов – в тех местах, где это было совершенно необходимо для дела. В видимой части базу по периметру обходил старый силовой доспех «Британник». Полутонная конструкция при каждом шаге слегка подгружалась в землю.
Около одной из палаток сидела на ящике от патронов девушка, блондинка точёной внешности, такой, что обзавидовались бы и супермодели, благо там похвастать было чем. Легкий комбинезон подчёркивал формы, стильные «умные» очки были сдвинуты на лоб. Они отражали узкий треугольник приоткрытого тента, служащего входом в палатку, из которой доносился шум и запахи вкусной еды. Свет падал на правую часть её лица, а так же на автоматическую винтовку, которую девушка держала на коленях. Оптический прицел, сошки и глушитель указывали на серьёзность её намерений. Автомобиль остановился неподалёку от бойца в силовой броне, который вышел автомобилю навстречу.
- Эй, это мы, пропускай, - крикнул Орфо, высунувшись из окна, а когда силовой доспех, кивнув, отошёл в сторону, пробормотал, - в следующий раз членом помашу.
Проехав ещё пятьдесят метров, старый автомобиль остановился, а девушка встала с короба и пошла навстречу ему, улыбаясь.
- А я думаю, чей там голос слышится? Ну как, с чем вернулись? – широко улыбнувшись, спросила она, разведя руки в стороны, так и не выпустив своё оружие.
- Зайдём, расскажу, - сказал, улыбнувшись, Орфо, а затем, обратив внимание на ствол в руках девушки, спросил, прищурившись:
- А это что такое? Нет, штука клёвая, но ты из неё стрелять-то умеешь?
Грузовик тем временем перестал шуметь, его фары погасли, оставив из освещения только свет, идущий из палатки. Света стало немного больше, когда Цербер с Ковбоем открыли полог, входя внутрь.
- Это снайперка, - сказала девушка, хлопая светлыми глазами и слушая, как Орфо залился смехом:
- Машка, какая снайперка, сестрёнка? – Девушку, вообще-то, звали Мария Кастл, сокращённо от Кастильоне, но она, почему-то, называла себя на русский манер «Маня», что звучало как «Мания», или Маша. Короткое имя прижилось, и теперь все её иначе как Маша и не называли, - Это фигня а не снайперка, кто тебе это дал? Да и вообще, - тут он внезапно посерьёзнел, - ты стрелять-то из неё умеешь?
- Да, - ничуть не смутившись тирады Орфо, сказала Мария, - я ходила в тир в полицейской академии.
- Даааа, - протянул Орфо, снова улыбаясь, - тир - это серьёзно. Ладно, давай, пошли внутрь, а то всё без нас съедят, заодно и расскажу, что мы узнали.

Охранники в силовых доспехах обходили лагерь по периметру, патрульные дроны дополняли защиту. Лагерь спал после дневной работы, и источников света было минимальное количество – только самое необходимое. В одной из палаток, в жилом её отсеке, горел тусклый свет, видимый сквозь стенку палатки. Внутри палатки, сев на двух койках лицом друг к другу и поставив биолюминесцентный фонарик на тумбу, беседовали шестеро людей. К уже знакомым лицам прибавились две молодые девушки. Одна явно была наёмником: с двумя линзами, закреплёнными на ободе, вшитом вокруг глаз. Сами линзы были из сверхтонких проводящих плёнок и могли собираться в обод или выдвигаться наподобие линз тёмных очков. За ушами девушки виднелись прикрытые крышками микропоры телесного цвета гнёзда разъемов. Она была самой немногословной из всех. Одета она была в армейский комбинезон, на коленях лежал пистолет, который она, даже не глядя, ловко и быстро собирала. Вторая как будто сошла с экрана фильмов двадцатого века о сытой и счастливой Америке. Красивая темноволосая, молодо выглядящая женщина была одета в лёгкую природных тканей одежду, что уже говорило об её достатке само по себе. Она была воплощённым спокойствием, слушая внимательно обсуждение и пока не говоря ни слова.
- Я в любом случая буду не с вами, мне надо отлежаться ещё, - безэмоционально произнесла наёмница. – К тому же вы привели отца, нам есть что обсудить.
- Понятно, - протянул Орфо, - Ты, Ренэ, решила соскочить и, как обычно, перед самым делом. В штаны наклала али как?
Собранный пистолет взлетел вверх в руке наемницы, рефлексы которой были дополнительно ускорены. Но как бы быстро ни двигалась она, пожилой ветеран Второй Латиноамериканской – Цербер – оказался быстрее, левой рукой перехватив руку Ренэ с пистолетом и придавив её к крышке тумбочки а правой, незаметно ни для кого, выхватил свой боевой нож. Зелёное полупрозрачное лезвие остановилось, слегка прикоснувшись к горлу женщины. С того места, до которого дотронулось лезвие, потекла тонкая струйка крови. Цербер медленно повернулся к Орфо, только и успевшему сказать «Воу-воу, старик!..»
- Не ерунди, - сказал он, - нам надо дело делать, а не воевать друг с другом. Совсем уже ума лишились, - вторую фразу от произнёс, медленно поворачиваясь к Ренэ. – А ты не вздумай больше ещё тут пушками размахивать, иначе твой папочка тебя не дождется. – Сказано это было тихо, но Ренэ медленно кивнула и произнесла:
- Я поняла тебя, Вега, - Назвав Цербера его настоящим именем, она, как только Вега убрал нож от её горла, приложила пластырь к порезу, буднично прокомментировав: «Хороший нож». Затем она встала, положила пистолет в кобуру и пошла к выходу со словами:
- Я тут не участвую, поэтому и общаться вам не буду мешать. Завтра уеду с отцом в лагерь кочевников. Давно было пора – не прижилась я в городе.
- Скатертью дорога, - тихо прошептал Орфо ей в след.
Дальнейшая беседа шла спокойно, даже буднично. Как будто компания решала, куда им поехать на барбекю. Вега, Маша и Орфо говорили, какой тактики будут придерживаться и с каким оружием выдвигаться, спокойная девушка – её звали Тереза – твёрдо сказала, что им нужен будет медик и она тоже пойдёт, взяв медицинский полевой доспех на складе.
- Тю, сестрён, - протянул Орфо, - а ты знаешь, как на него медики ругаются? Очень неудобен.
- Лучше пусть будет неудобен, чем я получу пулю и загнусь, - сказала она и с этой логикой никто не смог поспорить.
Глубокой ночью решив, наконец, все вопросы, отряд лёг спать – завтра должен был быть тяжёлый день и никто не мог предсказать, что им ждать внутри исследовательского центра.

@темы: киберпанк, писанина

URL
вторник, 19 июня 2018
21:54

Little nightmares

Что может быть интересного в платформере на 9 часов времени? Марио на денди больше времени занимал. Однако... Решил попробовать, и мне понравилось.

Японская компания Бандай Намко и шведские игроделы из Тарсер Студиос не подкачали: графика, которой могут позавидовать многие, эффекты на том же уровне - в пыли мы бегаем и поднимаем облачка, оставляем следы после пробежки по воде или мазуту, волны, разбивающиеся о корабль, поднимают брызги. Такой реалистичной физики я не видел нигде. В общем, звуки, эффекты и совершенно нереальная для такой игры графика дают полное погружение.


Совершенно необычный геймплей - мы играем за очень маленькое существо, не больше крысы. И, судя по всему, такими должны быть домовые, так как по ходу игры приходится бить горшки, отвлекая врагов, лазать по полкам, сбрасывая книги, обрушать шкафы. Правда, делаем мы это не из злого умысла - мы хотим жить, только и всего. Игра очень сложна как в части логических задачек, так и самого процесса игры. Приходится очень быстро ориентироваться и принимать решения, задачки заставили попотеть - более головоломных задач мне не приходилось решать уже давно.
читать дальше

@темы: есть мнение, Little nightmares

URL
вторник, 08 мая 2018
21:18

Байка №9: угнетение

Родители любят своих детей - это факт. Но некоторым любить надо... аккуратнее, что ли.
Мальчик Арсений, 8 лет. Очень бойкий, прыткий, подвижный - энергия бурлит через край. Одна проблема - дисциплина, и глядя на то, как он собирается после тренировки с мамой, всё становится понятно. "Сеня, пошли", - Сеня ноль внимания. "Сеня, собирайся", - Сеня бегает и смеётся. "Сеня, я ушла!", - естественно, никто никуда не идёт. Арсений абсолютно не знает, что такое "нет", для него это "делай, но я буду ругаться", а так как ругань ничем не заканчивается - результат понятен. Поэтому он каждый раз испытывает меня на прочность границ и каждый раз по нескольку минут за тренировку стоит на кулаках, запястьях, а когда совсем надоест - получает по заднице. А недавно случился новый фокус: он провинился, наказание ясно и понятно - минута на кулаках, но он сказал "Не буду". Я повторил, сказав что откажется - ему будет не хорошо, он незамедлительно отказался. Пришлось взять его за шею, нажать на две болезненные, но абсолютно безвредные точки. Конечно, слёзы градом, но на кулаки он встал. После тренировки, конечно, мама подошла и возмущённо начала выговаривать, что мол как это так, её сыночке больно сделали. Я ей вкратце обрисовал ситуацию, мне было сказано: "Если вы считаете приемлемым применение силы в отношении ребёнка, то у нас дома это не принято". "А что мне с ним делать?", - задал я резонный вопрос, но что получил ответ: "Ну, уговорами можно попробовать". "Итак, у нас 5 минут до конца тренировки, идёт бой, мне надо за ним следить. Ваш сын выкатывает теннисный мячик под ноги бойцов, за что резонно получает команду встать на кулаки. Он отказывается принимать наказание. Уговаривать его предлагаете?", - она не нашлась, что ответить. И хорошо. Я понимаю, что родители любят своих детей, но надо убивать в себе курицу, иначе нормальной мамы не получится.
Или вот. Тренировка начинается с поклона, кончается поклоном. Их три - сенсею, т.е. мне, додзё, т.е. залу, и товарищам. Я так же сижу и кланяюсь вместе с ними. В АЗЛК одна из бегуний подходит и говорит: "А что, они у вас кланяются, это нормально? Это их достоинство не унижает?" Или другой папа, мусульманин. После тренировки подходит и говорит: "Мне очень понравилось, но вот эти поклоны ваши... Аллах нас учит, что кланяться можно только ему. Можно мой ребёнок будет без этих вот поклонов?" Надо ли говорить, что я ему сказал, и что он больше не привёл своего сына на тренировки?

@темы: байки Лей Куна

URL
воскресенье, 25 марта 2018
15:43

Байка №8: звезды Суворову Александр Васильичу!

Дано: 3 парня 9 лет. Первый - новичок, тощий, неловкий, лопоухий. Каждый его ответ - это целая история о том, почему он НЕ может что-то сделать, правда, после получения пинка оказывается, что вполне он всё может. За это получил прозвище Профессор. Второй - новичок, полный, абсолютно без растяжки, неловкий в край. Много улыбается и мало говорит, назовём его Бадзе. Третий - друг Бадзе, занимался 5 лет в другой секции, очень опытный и способный ученик, удары тяжёлые... в общем всё бы хорошо, да менталитет... совершенно гопняцкий. Это, я так понимаю, идёт от его папочки, который даже как-то приходил посмотреть на сына явно выпимши. К чему я это всё? Это предыстория.
Теперь сама история.
Профессор на спаррингах это притча по языцех. Кстати, бьёт неплохо, когда старается. Но если не старается... начинаются козлиные прыжки, дергания непонятные, какие-то угловатые движения и, естественно, получения по репе. После этого он кричит Ай! и начинает рассказывать, что "попали прям в синяк", "палец натёр" и прочая, прочая... Бадзе как-то начал смеяться над этим, и Профессор выдаёт "Чо ржёшь, идиот!", за что по понятным причинам получил замечание - надо следить за своим темпераментом. Во время спарринга приятель Бадзе как бы случайно поставил ногу в ринг, чтоб Профессор об неё споткнулся - дело в общем подленькое, и он сразу по ноге своей получил. Вообще, этот хитрый жук сам никогда Профессора не задирал, а подговаривал Бадзе это делать, и всегда не при делах - мол, а я тут при чём. После боя, конечно, драка формата "2 на одного", даже, скорее, возня, продолжилась и Бадзе с другом встали на кулаки, друг спросил "а я тут при чём", на что истеричный Профессор, с криком "Заткнись!", кинулся на обоих с кулаками. Встал на кулаки рядом с ними третьим. Бои закончились, все трое с кулаков встали, я всех отправил класть перчатки и шлемы и бежать 1 круг (250 метров). И наблюдаю такую картину у лавочек... Бадзе с приятелем хохочут, Профессор развернулся и кааак с разворота заехал в ухо Бадзе, тот аж на задницу сел. В общем, тут я разозлился совсем, поставил всех на кулаки, снял пояс и как следует отходит всех по спинам и задницам своим тяжёлым поясом, сложенным в 4 раза. Не особо я себя сдерживал. Поныли конечно.
На следующую треннировку я шёл и думал - вот, опять сейчас придётся околачивать их, следить, чтоб не травили друг друга, а ещё напомню другу Профессора, самому старшему в группе, которого все откровенно опасаются и есть за что, что друг это не только название - друзей защищать надо а не стоять в стороне. И что я вижу? Все трое сидят рядом, болтают, всю тренировку помогали друг другу, смеются... Полная дружба и взаимопонимание.
Целительные люли!

@темы: байки Лей Куна

URL
воскресенье, 18 марта 2018
22:58

Байка №7: хоррор

Зубы - это скоро будет отдельная метка в записях. Совершают дети кувырки, и тут одна девчонка 5-ти лет встаёт с перепуганными глазами. Спрашиваю - что случилось? Выпал зуб, и она его проглотила. И тут началось... "Ой, это уже серьёзно, это не шутки. Зубом едят твёрдое, он может что-нибудь сделать внутри" и так далее, и тому подобное - причитаний целый воз. Никакие слова не могли её убедить, что это плёвое дело - ничего страшного. Отвёл к маме, мама тоже пытается дочку успокоить.
Я вот думаю - кто эту девочку в 5 лет научил так паниковать на публику? Ну не может девчонка сама такие фразы придумать, не мо жет.
В общем, стоим, пытаемся её успокоить, вернее, я уже повернулся - мне тренировку вести. Пусть мама справляется. И тут я слышу позади, как подружка (7 лет, опытная уже в этом вопросе), с которой эта мамзель дружна, подбежала и говорит:
- Ой, да что ты переживаешь! Ну выйдет у тебя зубастая какашка!
Смех быстро привёл мамзель в чувство, и тренировка продолжилась дальше без паники.
А ведь если подумать - это ж хоррор какой, зубастая какашка... Видимо, что-то такое видел Гигер в своих фантазиях.

@темы: байки Лей Куна

URL
суббота, 24 февраля 2018
00:20

SOMA. Размышления после прохождения.

Прошёл я, значит, киберпанк-хоррор SOMA.
Что можно сказать о хорроре, к которому фанаты хорроров (не робкие духом и десяток тонн кирпичей отвалившие) написали мод, чтобы монстры были менее страшными и, хотя бы, не убивали? Разработчики подхватили волну и выпустили в игре "Режим для педиков", в котором монстр ведёт себя несколько более мирно. Всё равно убивает, скотина, но злится не так быстро. А лозунг "теперь прятаться не нужно".
Что можно сказать о сюжете, если к игре фанаты выпустили 8 серий видеосериала "Transmissons", а так же 2 ролика. Они унылы ужасно, но сам факт.
Но я попробую что-нибудь сказать.
Игра напомнила книгу Умберто Эко "Имя Розы", и вот в каком ключе. Книга Эко - это матрёшка. Первый слой - детектив для массы, второй - исторический роман для более искушённых, третий - полное символизма размышление для любителей. Сома - из той же оперы. Хоррор для масс, киберпанк/научная фантастика для любителей и глубоко философское произведение для ценителей.
Начнём с философии. Игра ставит очень сложные вопросы, и намеренно не даёт на них ответы. Насколько Искусственный Интеллект думает как человек? Понимает ли он нас правильно? Если сказать ИИ - спасай жизнь людей любой ценой, поймёт ли он нас так, как понял бы человек? Превращение трупа в механизированного зомби - это достаточное спасение? А передача конструкта его сознания в робота - достаточное понимание фразы "сохранить жизнь"? Спасение или нет при апокалипсисе скопировать сознания людей и поместить их в искусственно созданный мир? Что есть я? Если моё сознание переместить в женское тело - это буду я или эта женщина? А если вместо мозга поместить чип памяти с моей копией сознания? Два тела с моим конструктом на долю секунды будут иметь одну и ту же память, потом опыт начнёт расходиться - так кто из них я? Все эти тонны вопросов остаются в голове человека, доигравшего до финальной сцены после титров.

читать дальше

@темы: киберпанк, есть мнение, SOMA

URL
вторник, 13 февраля 2018
22:23

Байка №6: горькие слёзы

Дети плачут. Иногда они плачут по понятной причине - им больно, они устали или им надрали зад. Частенько дети плачут при поражении, особенно на соревнованиях. Это понятно - но бывают и совсем непонятные случаи...
Идёт карапуз 4-х лет, заливается слезами. Я останавливаю ученика и спрашиваю - отчего ты плачешь? Жду нормального ответа, получаю: "У меня ничего не получается, я считаю, что я слишком недостоин, чтобы тут заниматься", и слёзы в три ручья. Я чуть дара речи не лишился. Что? Как ты, парень, такое в свою голову вместил? Откуда ты это взял? Пришлось ему объяснять, что поначалу ни у кого не получается, для того он и ходит на занятия. У меня вот тоже не получалось поначалу. Ладно, успокоился вроде. Даже стал делать успехи, но мама забрала... она решила, что карьера актёра подходит сыну лучше.
Вторая ревёт в три ручья, разводит болото. Спрашиваю - что плачешь? Ответ: "Глаааазки слезяааатся". Спасибо, Капитан Очевидность! Это "глазки слезятся" было её ответом на протяжение полугода, пока, наконец, я не получил ответ. Девочка, видите ли, не прибегает первой и ей обидно. Или не подтягивается больше всех (7 раз в свои 6 лет). Пришлось объяснять, что не стоит гоняться за сверхрезультатами, достаточно просто делать очень хорошо то, что от тебя требуется - и всё.
Когда дети плачут - это тяжело.


@темы: байки Лей Куна

URL
воскресенье, 21 января 2018
11:17

Байка №5: мортал комбат

Квадрат, спаррингуются двое. Ничего особенного на этот раз - никто зубов на пол не выплёвывает, и тут я слышу из угла:
- Тыщ, тыщ, давай, ну же, бац ему.
Оборачиваюсь - любопытно же. Сидит ученик в одной из сторон "квадрата", руки вытянул перед собой и сложил их так, будто держит несуществующее ПСП, жмёт пальцами несуществующие кнопки и, вперив взгляд в одного из соперников, говорит эти фразы. Давай, мол, ударь сильнее, комбо!
Я подошёл к матери и спросил её: "Ваш сын что, целыми днями гоняет этот самый ПСП, что вот так себя вёдет?". "Ну нет, ну а что ему ещё делать, сидя в машине в пробке на заднем сиденье?".
Читать не пробовали? Я это спросил в более обтекаемой форме, конечно, но ответ был вполне ожидаем: это скучно.
Вообще, детей, у которых воспитателем является гаджет, среди новеньких видно сразу - они сидят. Одни дети идут знакомиться, другие просто кружатся на месте, кто-то бегает сам по себе - ещё не познакомился с теми, с кем это делать можно. Но если ребёнок сидит - 100% воспитывают его не родители, а электронная игрушка.


@темы: байки Лей Куна

URL
суббота, 23 декабря 2017
14:07

Байка №4: счастливый зуб

Спарринги у нас в зале - норма каждой тренировки. Спаррингуются все - дети от 4-х лет и выше, кто занимается более 2-х месяцев. Спарринг проходит так: все садятся в квадрат три на три метра, а в середине - действие. Пары выходят одна за одной, а после боя - разбор полётов, подсказка, как улучшить ту или иную технику.
Итак. Сражаются двое карапузов 5-ти лет...
Один из них пропускает хороший такой удар рукой в лицо, прямой, аж голова назад качнулась. Я, конечно, бой остановил, развёл их в разные концы импровизированного ринга и спрашиваю бойца, получившего удар:
- Ну как, ты готов продолжать?
- Угу, - промычал тот... и выплюнул с мрачным видом на пол зуб. На лице решимость дальше биться до последнего. У смотрящих учеников - вздох ужаса, я смотрю на родителей, сидящих вдалеке на лавочке. Они-то тоже это видят, и у них на лице тоже некоторый шок. Подбегает мама мальчика.
- Ой, спасибо Вам большое! Этот молочный зуб так нас замучил, шатался-шатался, а вывалиться ну никак не мог. Наконец-то!
И у мамы с сыном такое счастье на лице, непередаваемое.
- Пожалуйста... обращайтесь... - только и смог выдавить я из себя. Парень, конечно, в этот день больше не спарринговался.


@темы: байки Лей Куна

URL
четверг, 23 ноября 2017
23:43

Байка №3: как я стал фашистом

Первый урок в нашем зале - всегда бесплатно. Многие приходят и приводят своих детей, те занимаются, а потом уже родители и их дети решают - нравится им или не нравится у нас.
Как-то зашли на занятие две мамаши и привели двух своих детей 4-х лет. Это минимальный возраст занятий, так что на первое пробное занятие я их пустил - пусть походят, побегают, потом решат. Конечно, после занятий я слышал: "Всё здорово, нам понравилось" и так далее, но на следующую тренировку они не пришли. Не пришли и после, из чего я сделал вывод - не срослось. Ну, не срослось и не срослось - никого не неволят.
Где-то примерно через две недели приходит директор Дворца Спорта АЗЛК и говорит - что за хрень на ваш клуб "Богатырь" из МосКомСпорта прислали? Оказывается, те две мамашки написали в МосКомСпорта на нашу секцию каратэ кляузу. А те уже на директора Дворца Спорта прислали грозное письмо: "Разобраться" и всё такое прочее. Всё бы ничего, да текст... жаль, кляуза не сохранилась, но в моей голове она ещё долго будет находиться. Воспроизведу по памяти:
"Уважаемый ...! Примите меры и повлияйте на клуб "Богатырь", находящийся во Дворце Спорта АЗЛК.
Два лысых тренера-скинхеда воспитывают новую волну радикалов-фанатиков, готовых выплеснутся на улицы. Принадлежность к идеологии фашизма видна по их чёрной форме. Тренер бьёт детей, заставляет их драться до крови и остальные дети с радостью на это смотрят..." - и далее в том же духе. Пришлось собрать подписи с родителей, что у них ко мне претензий нет, всё устраивает. Больше нас большие министерства не беспокоили.
P.S. в то время в манеже Дворца Спорта было отвратительное резиновое покрытие чёрного цвета, которое очень хорошо красилось на всё, что на него падало. Естественно, белое кимоно в первое же занятие становилось чёрным, причём чернота оставалась мазками. Соответственно, всем родителям я говорил сразу - дело ваше, конечно, но лучше покупать кимоно чёрного цвета - меньше будете стирать. Это теперь там красное покрытие, которое почти не пачкается...


@темы: байки Лей Куна

URL
воскресенье, 05 ноября 2017
14:40

Байка №2: страшный турник

Есть одно ужасное упражнение в группе, которое выедает мне мозг уже 10 лет. Во Дворце Спорта есть огромный турник в виде трапеции, высотой метра два с половиной. Детям очень полезно учиться не бояться высоты и правильно падать, подтягиваясь на этом турнике. Как это происходит?
Берём ребенка, поднимаем его чтоб схватился за перекладину, и отходим. Он болтается, пытается подтянуться (и подтягивается), а затем падает вниз когда руки устанут. Падает он вниз на мягкий мат, который я предварительно туда кладу - захочешь не разобьёшься. Дети любят это упражнение - и падать забавно, особенно правильно, а не как куль с мукой на задницу, и подтягиваться интересно, а особенно продвинутым считается у них залезть по металлической ноге турника до верха самому, без подсаживаний. Я только приветствую.
Но каждый год появляется один ребенок, у которого в голове в один момент что-то щёлкает. Причём до этого такой ребёнок нормально месяц или два подтягивается - у них у всех поначалу страха нет. И вдруг... на лице паника, слёзы из глаз - страшно. Попытки объяснить, что два месяца же не было страшно - бесполезны. Попытки просто оставить ребёнка висеть, пока руки не устанут, вообще не допустимы. Почему? Сейчас объясню. Ребёнок начинает орать на весь дворец спорта таким голосом, что меня оттуда просто выгонят за садизм. А фразы, фразы какие строят! "Я вас умоляю, пожалуйста, снимите меня, я вам клянусь, в следующий раз сам упаду" и так далее. Боже, откуда у ребёнка пяти-шести лет в голове такая хренота? Кто им это вкладывает?
В общем, с вероятностью 100% ребенок из группы уходит. Ещё не было НИ ОДНОГО, кто бы переборол себя и остался. Один только через ГОД вернулся на тренировки и поди ж ты, даже не вспомнил, что турник был страшным - я его подсадил, он потрепыхался и, спокойно упав на мат (правильно), пошёл себе дальше заниматься.
В общем - ребус-кроксворд.


@темы: байки Лей Куна

URL
воскресенье, 15 октября 2017
14:10

Байка №1: он левша.

Привели ко мне в группу мальчика четырёх лет. С 4-х я беру, если больших проблем в поведении нет, так что согласился.
У парня нет проблем в поведении. Он всё понимает, очень активен, не мешает другим и пытается повторять, что делают другие. Он не умеет разговаривать. Совсем.
Обнаружил я это, когда заметил, что на все мои вопросы он отвечает "Дде!", широко улыбаясь. Остальные дети тоже это заметили и начали посмеиваться над странным парнем, что я пресёк, ибо дети, если их не остановить, продолжат. Подошёл к папе и конечно непрозрачно намекнул, что, мол, не считает ли он, что в 4 года говорить только одно слово "Дде" на все мои вопросы как-то странно. Ему бы уже говорить цельными фразами, причём с пониманием-то проблем нет. Ответ папы:
- Ааааа, он левша. - Махнув лениво рукой, - они всегда поздно развиваются...
Я был в некотором ступоре. Все мои знакомые левши посмеялись конечно, но блять! Папа, ты болен? У меня в группе дети посмеиваются, а что будет в школе? В школе как он будет общаться с учителем в первую очередь со своим полным неумением общаться?
Отдельно про папу. Внешность - большой, тучный, с частой одышкой (например после подъема на 4-й этаж Дворца Спорта АЗЛК) и выпадением пота на лице. Мама - обычная мама лет 40-ка. Меня настораживает их полная неестественность улыбок и выражения симпатии, как будто только рот растягивается, а остальное лицо живёт своей жизнью... не знаю как объяснить.
Ну так вот, папа. Что мне, непьющему тренеру, дарят алкоголь, я привык - мне есть кого им угощать, проблем нет. Этот папа на Новый Год мне подарил бутылку водки в виде бочки нефти, сама водка, как оказалось, чёрного цвета. С какими словами он мне её подарил!
- Я знаю, что ты не пьёшь... но это - можно!


@темы: байки Лей Куна

URL
суббота, 09 сентября 2017
02:07

А-хре-неть

Прошёл я тут игру Torment: Tides of Numenera, и некоторое время сидел перед компом с одной мыслью - о-хре-неть.
Игру задумали как продолжение давнего шедевра Planscape: Torment, но поганые визарды не продали идею мира Плейнскейп. Крис Авеллоне не был бы Крисом Авеллоне, а Монте Кук - Монте Куком, если бы они не сказали: "Пошло оно всё тогда, своё придумаем". И придумали...
Традиция брать старое и делать что-то, напоминающее его, чтобы фанаты наконец успокоились, уже довольно давняя. Pillars of Eternity очень напоминает Балдурс Гейт, фильм "Неудержимые" вообще собрал всех героев боевиков в одном месте, пока не сдаётся только поганец Гейб с Халф Лайвом 3. Вот и тормент теперь подоспел. И создателям удалось - им удалось, даже придумав техногенный сеттинг, сделать игру, оставляющую те же ощущения, как и родной знакомый Плейнскейп. Что же это за ощущения? В двух словах и не скажешь, но попробую. Для начала напомню, что есть игра Плейнскейп.
Вы приходите в себя в морге. Вы труп, к вам подлетает череп и говорит - хорошо тебя приложили, Шеф. Ну да ладно, татуировки на твоей спине говорят, к кому идти, чтобы вернуть себе память! В морге заведует существо, верхней частью человекообразное: торс, две руки, голова, нижняя часть срослась с летающим над поверхностью диском. Перед Дхуллем огромная книга, в которую он записывает имена всех умерших, а светит на книгу лампа, которая растёт из его головы. Трупы же в этом морге и прислуживают, в канализации живут крысы, которые круче воинов и магов, а так же целая нация разумных мертвецов, которые хотят, чтоб их оставили в покое. Порталом в другое измерение может быть что угодно, ключом тоже, потому иногда приходится кидать мусором в плесневую стену - чтоб пройти в подземный город. Сложнейшие загадки, многокилометровые простыни диалогов и информации - радовало всё.
Теперь новый, идейный продолжатель...
Фонтан из мелких рыбок, каждая из которых говорит на мёртвом языке. Розовые конусы, кружащиеся друг рядом с другом и издающие детский смех. Спутник, покрытый живыми татуировками, в последствии оказавшимися его родственниками, которых он уже и оплакивать перестал. И их можно вернуть к жизни! Такие же простыни информации, тонны диалогов, сложнейшие загадки, нестандартные решения и ходы.
В общем - игра оставляет ощущение полного непонимания, во что играл и что только что произошло, но это что-то точно было крутым.
Дополнительно мне было очень интересно играть из-за моего старого интереса к обстоятельству, что примитивные народы, не способные объяснить наши технические достижения, считают это магией. А что, если то, что мы считаем магией - тоже чьи-то технические достижения? Игра в полной мере обыгрывает это клише. Дровосеки, в пятом поколении использующие антиграв платформу, чтобы таскать дрова с вырубки - реальность этого мира. Казалось бы, где антиграв платформа, а где вырубка - однако платформа была сделана уже погибшей сверхразвитой цивилизацией, а дикари её нашли и используют.
Ну а теперь минусы.
Боевки не главное, но боевых предметов - целый вагон. Банально применить не на ком. Нихрена не понятно, от слова совсем. Я понимаю, что ГГ живёт среди странных осколков настолько развитой цивилизации, что он не понимает - как оно всё работает, но чуть-чуть пояснений для игрока, сидящего за клавиатурой не помешало бы. В игре несколько рас, но про них так мало информации... некоторые квесты слишком рано обрываются и вообще игра создаёт впечатление чего-то, что изначально планировалось намного большим, а потом было урезано. Хотя парни получили 5 мегабаксов на кикстартере за 2 дня, поставив рекорд, и выполнили все заявленные цели. Значит, банально поленились. Уж карты как в Пилларзах можно было сделать! Как бы то ни было, для тех, кто любит вдумчивую игру - понравится. Однозначно захочется поиграть ещё раз, ибо ты уже знаешь наконец, что такое половина того, что ты видишь. Понимаешь хитросплетения сюжета и интересно покопать поглубже. Всё-таки 30 часов слишком мало для такой хорошей и интересной игры.

@темы: писанина, есть мнение

URL
воскресенье, 21 мая 2017
13:25

Пафос, бессмысленный и беспощадный

Сходил недавно на фильм "Чужой: Завет". Спойлерить не буду, но мнение не могу не сказать.
Но для начала скажу - этот фильм и фильм "Чужой" 1979 года снимал один и тот же человек - Ридли Скотт, и нельзя не соотносить его нынешний фильм о чужих с прежним шедевром, к тому же фильм заявлен как продолжение пролога как раз той самой первой части.
Итак, завязка нового фильма... экипаж корабля просыпается, так как транспорт повреждён вспышкой нейтрино от ближайшей звезды. WAT??? Ещё раз. Нейтрино... Ладно, возможно, это такой надмозговый перевод, а на самом деле там была вспышка нейтронов, или уж мало ли какого ещё излучения? Что только по космосу не болтается. Потому что нейтрино... но процитируем учёных:

"Нейтри́но (итал. neutrino — нейтрончик, уменьшительное от neutrone — нейтрон) — нейтральная фундаментальная частица с полуцелым спином, участвующая только в слабом и гравитационном взаимодействиях и относящаяся к классу лептонов.

Нейтрино малой энергии чрезвычайно слабо взаимодействуют с веществом: так, нейтрино с энергией порядка 3—10 МэВ имеют в воде длину свободного пробега порядка 10^18 м (около 100 св. лет). Каждую секунду через площадку на Земле площадью в 1 см² проходит около 6 × 10^10 нейтрино, испущенных Солнцем[4], однако их влияние на вещество практически никак не ощущается. В то же время нейтрино высоких энергий успешно обнаруживаются по их взаимодействию с мишенями[5]."

Ну в общем, поток нейтрино повредить маленькому космическому кораблю (в масштабах галактики) точно никак не мог.
Ныряющий почти в пике корабль с высоты 80 км до высоты 40 км... ну тут можно вспомнить затопление станции "МИР". До земли таки долетели куски станции, и даже в воде утонули. В общем, вряд ли бы с космическим кораблём в фильме было то, что мы там видели. Хотя... будущее, новые материалы...
Гравиплатформа, сносящая огромные, толстые колонны как будто они сделаны из песка. Хотя, может быть эти атланты действительно строили из песка...

Вот что в фильме есть, и оно там прекрасно - это масштабные сцены. Огромные, поражающие воображение, приятные глазу. Грозовая атмосфера планеты, красивые виды, масштабная архитектура чужеродной расы. Это очень впечатляет, подано красиво. Много спокойных сцен для приведения в порядок мыслей: беседы Создателя с Андроидом, беседа Андроидов, да и просто периодические приятные глазу спокойные сцены зародили-таки во мне мысль, что, мол, может скачать его для своей коллекции? Но потом что-то пошло не так, а для того, чтобы понять, что именно, я слегка возвращусь к первому Чужому.
1. космический буксир ловит сигнал с неизвестной планеты - высаживается для исследований (потому что сигнал может быть сигналом бедствия, и если экипаж его пропустит - все останутся без премии) - один из исследователей ловит лицехвата - через несколько часов лицехват отваливается - ещё через несколько часов из груди Кейна выходит червяк-чужой. И всё заверте...
2. Атмосфера планеты - метан, инертные газы, много азота, температура около -100 градусов Цельсия, т.е. углекислый газ выпадает в виде снега.
3. Яйца чужих исследователи находят в большом корабле, в трюме.
Теперь про Завет.
1. Космический буксир засекает сигнал с неизвестной планеты - высаживается для исследований (потому что... потому что там земные условия, см. п. 2, и может мы там построим колонию вместо той, к которой летим?..) - исследователи заражены какими-то спорами из грибков, которые внутри почему-то формируют чужого - всем трындец.
2. Атмосфера ТОЙ ЖЕ САМОЙ планеты (ибо приквел) - земная, можно дышать, тепло, вода... возникает резонный вопрос: КАК? Но он возникнет только у тех, кто смотрел первый фильм.
3. Яйца создаёт безумный андроид сам в подземельях города чужих. КАК? Как они оказались в трюме корабля?!

Ну и куча других ляпов. Чужой всё прочнее в каждой серии, не понятно, как оно попало на корабль и развилось там так быстро. Но это мелочи, это я уже придираюсь.
Итого: прекрасные виды, красивая графика, съемка на 5 баллов. Очень хорошая актерская игра у человека, играющего сразу двух (!) абсолютно разных андроидов. Актёр бесподобен. НО всё остальное... такое ощущение, что все сцены, не содержащие виды или классическую музыку ,а так же Пафос и Великие Идеи о Внеземной Цивилизации Маэстро решил быстренько промотать. Чтоб не мозолили глаза на фоне Шедевральной Картины.
Я повторю фразу, которую сказал вначале - эти фильмы снимал один и тот же человек...

URL
понедельник, 13 февраля 2017
07:15

О чудовищах и монстрах

Толстая деревянная дверь придорожного трактира со скрипом открылась, выпуская на ночную улицу пар, запахи еды и шум голосов. С чавкающим звуком вступив в грязную лужу, из трактира вышел посетитель. Выглядел он так: ростом был обычному человеку по грудь, при этом не уступая в ширине обычным людям, густая темная борода до пояса, лицо в первых глубоких морщинках, кольчужная рубаха, перехваченная у пояса кожаным ремешком со множеством поясных сумочек. Его штаны были заправлены с крепкие кожаные башмаки со стальными носками, за спиной висела двуручная секира. Он не очень походил на человека, и недаром - это был гном, самый настоящий. Нечасто в поселениях людей можно теперь увидеть гнома, они всё реже выходят из своих огромных подземных городов. Поговаривают даже, что они вымирают, но причины те людям неведомы.

Следом за ним, слегка пригнувшись и покачиваясь от выпитого, вышел человек. На нём тоже была кольчужная рубаха, штаны заправлены в зашнурованные старые кожаные ботинки, явно топчущие дороги не первый год. Рыжие, слегка растрёпанные волосы, короткая борода, на лице пара шрамов. За спиной человека был щит, а на поясе – длинный меч. Всё указывало на то, что эти двое – бывалые искатели приключений, преодолевшие не одну опасность.
- Пусть меня демоны бездны заберут, если я ещё раз куплюсь на её россказни, Альбрек, - сказал гном, уперев руки в бока и осматривая темную улицу. Дыхание с паром вырывалось из его рта – поздняя осень вступала в свои права. – Я думал, что эта дыра, которую мы оставили пару дней назад, только по недоразумению каким-то дураком названная городом – этот твой Гетвиг – место, хуже которого быть не может. Оказалось, может. Что за деревня такая? Ничего нет, дома посреди деревьев! И где наша девочка?
- Успокойся, Йорун, - с усмешкой проговорил рыжебородый, которого гном назвал Альбреком, - мы знали, на что шли. Судя по карте того проходимца, мы и полпути ещё не протопали. Но подумай, что нас ждёт в конце – древний эльфийский город, - он усмехнулся, произнося эту фразу, - с сокровищами и магическими артефактами. Да даже если и не дойдём, мы уже добыли немало. Алхимики много дадут за то, что мы им несём, грех жаловаться. А если ты о Магне говоришь, то вон она, - Альбрек указал своим пальцем направо. Вдоль трактира, накрытые навесом, стояли конные ряды для тех, кто приехал верхом. Над каждым загоном висел закрытый фонарь со слюдяными окошечками, и под последним из них виднелись две фигуры – молодая девушка в меховом плаще, капюшон которого был сейчас опущен и открывал взорам лицо с явной примесью кровей с далёких восточных земель: миндалевидные глаза, густые темные волосы завязаны в толстую косу. Собеседник девушки оказался тонким, очень молодым парнем со светлыми средней длины волосами, растрёпанными ветром. На юноше был странный плащ, состоящий, казалось, из каких-то листьев, перьев и шкурок, закреплённых на ткани. Под плащом угадывался колчан со стрелами, охотничья куртка и льняные штаны, заправленные в искусно сделанные кожаные сапоги, а за спиной висел длинный лук.
- Ага, и уже крутит шашни с каким-то пацаном, - засмеялся гном, - ишь ты, мы тут пошли горло промочить, а она тоже времени даром не теряет. Пошли, а то как бы мы тут её и не лишились.
- Ты слишком плохого мнения о нашей нанимательнице. Не для того же она тащилась в эту глухомань, чтобы тут и остаться? – произнёс Альбрек, а затем добавил, - но в одном ты прав. Нам пора на боковую, завтра с утра выходим.
Они пошли, меся ногами грязь пополам с опилками, по направлению к двоим, стоявшим под фонарём.
- Ребята, - девушка развернулась к подходящим людям, - это Артемис Даннер, он тут местный следопыт. Он согласен нас проводить через болото на севере. Артемис, это Альбрек Мейхув и Йорун Тоннефельд, мои спутники, я тебе о них говорила.
- Доброй ночи, - коротко сказал Артемис, слегка кивнув подошедшим. Он, казалось, внимательно присматривается к новой компании.
- Велика заслуга, провожать по каменной дороге, - усмехнулся Альбрек, засунув сухую соломинку в рот.
- Да? А ты попробуй, я на тебя посмотрю, - засмеялся юноша, - там дорогу осенними дождями размыло, не видно её, дороги-то. И листьев нанесло.
- Маленький ты ещё, - съязвил Йорун (ну не любил он острых на язык юнцов), - чтобы по болотам провожать.
- В штанах у тебя маленький! – резко бросил в лицо гному под заливистый смех девушки парень.
- Чтоооо? – протянул гном, снимая секиру из-за спины и становясь пунцово-красным. – А ну возьми свои слова назад!
- А то что? – прохладно спросил парень. Было ясно, как день: наглый юнец нисколько его не боялся.
- Ребята, вот не надо, а, - с внезапно появившимися металлическими нотками в голосе произнесла Магна, - мне хватало ваших драк в каждом городе.
И тут из ночной тьмы за спиной юноши вышел огромный кабан. Это был не просто кабан: это был настоящий сказочный невиданный зверь, доходящий парню до плеча своим калканом, напоминающим чешую дракона – такой он был толстый. Из-под презрительно вздёрнутой верхней губы выдавались не два, а четыре клыка, два из которых изгибались вверх, а ещё два кинжалами торчали в стороны. Щетина на загривке слегка приподнялась, а в маленьких, глубоко посаженных глазках светился настоящий разум.
- Стой, где стоишь, и не приближайся, - сказал Артемис без тени шутки. - Ещё один шаг – и мы нападаем.
С этими словами он положил свою ладонь на спину зверю.
- Что за жуткого монстра ты вытащил из преисподней?! – воскликнул гном, так и не убрав из рук секиру.
- Познакомься с моим лучшим другом Болдредом. Он лютый вепрь. Красавец, правда? - В язвительном тоне подростка появилась нотка самодовольства, и он почесал зверя между ушами.
- Хорош друг, - скептически произнес Альбрек, с опасением поглядывавший на стоящую дыбом щетину на холке зверя. – Где же вы с ним подружились, интересно?
- Мы выросли вместе, и он привязался ко мне. Лучше всякой собаки.
- Росли вместе, - задумчиво произнёс, пожевывая соломинку, Альбрек. – Интересно было бы послушать, как такое может быть, да поздно уже.
- Вот и прекрасно, - решил закончить разговоры Йорун, которому надоело стоять на холодном сыром ветру и спорить с укротителями свирепых кабанов. – Нам спать пора, кто-то там говорил недавно.
- Да? – На лице Магны явно читалось огорчение от такой новости. – Я думала поговорить ещё. Надеюсь, ребята согласятся взять тебя в проводники. – Последние слова она произнесла, повернувшись лицом к Артемису. Глубоко в её глазах светился неподдельный интерес.
- Я тоже надеюсь, - ответил Артемис, и сразу о чем-то крепко задумался.
Он так и не услышал, как гном тихо прошептал себе в бороду, отойдя на некоторое расстояние:
- И не надейся, парень.
Трое путешественников направились на постоялый двор, стараясь обходить особенно крупные лужи по участкам грязи вперемежку с опилками. Вновь пошёл дождь со снегом, а юноша, так и не двинувшийся с места, долго провожал их взглядом. Затем, приняв какое-то решение, он накинул на голову капюшон и растворился в темноте, за ним бесшумно ушёл огромный кабан.

- Мальчики, за бал плачу я, и я хочу нанять этого молодого человека! – Магна ходила по комнате взад-вперед, сложив руки на груди и насупившись. Казалось, её ярость сейчас проявится в виде молний, способных изжарить находящихся рядом с ней.
Комната, обставленная просто, но добротно, не пахла ни сыростью, ни плесенью, а только ароматными сосновыми дровами. Она была освещена тремя свечами, стоявшими на простом деревянном столе, накрытом белой скатертью, да небольшим камином. Тень волшебницы, неестественно длинная, ходила взад-вперёд по стене. Гном сидел у огня, слегка вороша дрова в камине кочергой. Он тихо проговорил:
- Я против. Нас с Альбреком даже друг от друга отговаривали доброхоты в трактирах, слухов пускали таких, что за голову схватишься, а ты готова первому встречному доверить нас тащить через глухомань. Да кто поручится, что у него там, в глуши сотни молодчиков нет, которые нас разденут как липку а тебя…
- Хватит, остынь! – Окрикнул гнома Альбрек, поняв, что его напарника начало заносить.
- Простите, - буркнул Йорун, однако мнения не поменял, - И всё-таки подумай над тем, что я сказал. В мире много тех, которые кажутся нормальными и хорошими, а на поверку оказываются настоящими чудовищами, хуже того монстра, которого парень приручил.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина, прерываемая только потрескиванием поленьев в камине. Йорун неподвижно сидел, задумчиво глядя в огонь, и ждал решения их нанимательницы.
- Давайте спать, - наконец устало проговорила Магна. Оба её провожатых, переглянувшись, встали, похрустывая суставами, и вышли в свою комнату. Когда они ушли, волшебница резко села на свою кровать, сложив руки на груди, и стала смотреть в огонь, обдумывая сказанное. Она долго не могла уснуть.

Два невысоких мохнатых быка с большой неохотой тащили скрипящую при каждом повороте колёс телегу. Их нежелание было понятным: колёса телеги с хрустом давили подмерзшую за ночь грязь и не вязли только благодаря стружке, посыпанной на дорогу. У последнего дома справа от дороги стружка кончалась, обозначая и границы поселения. Дом был явно заброшен – дым из трубы не шёл, и не пахло горящими дровами, не слышны были знакомые звуки: кудахтанье кур на заднем дворе, стук топора, хлопки дверей. Облака, из которых всю ночь обильно сыпала крупа из смеси снега и дождя, под утро ушли, и сейчас тонкий лёд на лужах быстро уступал солнцу. Дорога, ясно видимая в солнечных лучах до начала леса, не радовала Альбрека, управляющего быками. Он понимал, что если погода не поменяется, движение сильно замедлится – дорога представляла собой мешанину грязи, льда и воды.
Позади, в крытой телеге, был слышен разговор Магны и Йоруна.
- Вот ещё теплый платок, закутайся, девочка. Нам, судя по карте, до форта Альфер ещё два дня ехать. Хорошо ещё, что денег хватило на повозку с быками.
- Да уж, - улыбнулась девушка, согреваясь под шерстяным платком и глядя назад, на поселение в лесу. Среди вечнозеленых елей и сосен виднелись раскрашенные осенью во все оттенки желтого и красного ясени, клёны и березы. Между деревьями виднелись дома и то тут, то там поднимался гостеприимный дымок, говорящий о тепле, уюте и запахе дров. Одинокий дом, окруженный колючим кустом боярышника, разросшегося на его покинутом дворе, медленно уплывал вдаль.
Девушка засмотрелась на стайку птиц, обсевших куст рябины с ярко-красными гроздьями ягод. Казалось, сами эти птицы выросли из ягод – красногрудые и кругленькие.
- Гляди-ка, Альбрек, снегири! Не думал, что они так рано сюда прилетают. Во имя Великого Кузнеца, как далеко на север мы забрались? – удивленно проговорил гном.
- Я рад, дружище, что у тебя есть время на снегирей смотреть, я же пытаюсь управлять нашей повозкой, так что мне не до них. Наверное, далеко забрались, - ответствовал ему Альбрек, в его голосе слышались весёлые нотки. Он жевал соломинку, что начало входить в привычку.
Снова обратив внимание на дорогу, Магна увидела на бочке, прислонённой к стене дома, почти скрывшегося вдали, Артемиса. Он спокойно сидел, поставив лук вертикально вверх и откинув капюшон своего плаща, открыв свои светлые волосы ветру. Кабан стоял рядом, водя пятаком из стороны в сторону.
- Гляди-ка, парень этот, - подозрительно протянул Йорун, прищурившись, - что это он там высматривает? Не нравится мне всё это, не нравится ни он, ни его огромная свинья. Мы едем в глушь, и он там…
- Не переживай, Йорун, - тихо сказал Альбрек, - мы сможем его встретить, если он захочет доставить нам проблем. А его кабан… ну да, он может быть опасен, но неужели мы испугаемся какого-то кабана? - Альбрек говорил это больше для того, чтобы их нанимательница не переживала, сам же он хорошо помнил вечерний разговор на постоялом дворе.
После его слов стало темно, как будто солнце закрыла большая дождевая туча: повозка въехала в густой еловый лес, почти сомкнувший кроны огромных толстых деревьев высоко-высоко над дорогой. Последнее, что увидела Магна – Артемис Даннер помахал ей рукой, а потом дом скрылся за поворотом дороги.

- Что-то кажется мне, любезный друг Альбрек, что парень-то оказался прав, - раздраженно говорил гном, свирепо насупившись. Он стоял по щиколотку в мерзлой грязи, слева солнце, опустившееся уже достаточно низко, освещало болота. Его свет, казалось, разбивался о глухую стену теней, скопившихся между стволов елового леса справа от дороги. Маленькие засохшие ели образовывали непроходимую стену между большими деревьями. У толстых, покрытых лишайником еловых корней стояла вода. Слева же взору путешественников открывалась водная гладь, перемежающаяся с островками сухой земли. То тут, то там виднелись кривые засохшие деревья. На одном из них, неподалёку от телеги путников, сидел ворон, издававший свой низкий «крук-крук».
- Ишь, каркает, - прищурившись, сказал Йорун, - плохой знак.
- Не думал я, любезный гном, что ты веришь в дурные предзнаменования, - усмехнулся Альбрек, и получил в ответ суровый взгляд своего спутника.
- Не возвращаться же теперь, мальчики, - Магна была главным вдохновителем этой затеи, и не хотела теперь бросать мероприятие, хоть и боялась даже себе признаться – слишком далеко в глушь они забрались и слишком призрачно теперь выглядит награда в конце пути. – Надо что-то придумать.
- Надо, - задумчиво протянул Альбрек, выплёвывая соломинку, - ну раз быки уперлись и не хотят идти дальше, придётся вставать на ночлег. Вот на том островке, подальше от леса. И надеюсь, их настрой утром поменяется.
Даже эти сто шагов до хорошо видимого островка в болоте дались компании с трудом – быки упирались и не хотели делать ни шагу по замерзшей грязи. Когда компания наконец-то добралась до сухого места, все устали больше, чем за весь прошедший день. От Йоруна шел пар, хорошо видимый в ясном морозном воздухе. Такой же пар обильно валил от уставших быков, понуро стоявших в отдалении и ищущих на этом клочке сухой земли пропитание.
С громким вздохом Йорун упал на мягкую подстилку из старого мха, пожухлой травы и опавших листьев и долго лежал, вглядываясь в темнеющее небо. У него было такое ощущение, что он просто разваливается на куски. Прошло довольно много времени, которое он посвятил всецело рассмотрению звёздного неба, так редко видимого им. Его начали охватывать мягкие клещи сна, и каждое закрытие глаз было всё дольше, а реальность вокруг – всё расплывчатей. В конце-концов, холод начал донимать гнома, сводить мышцы и он подпрыгнул, как на пружинах, стряхнув остатки сна.
- Вы что, изо льда сделаны? – беркнул он, доставая секиру и делая несколько энергичных взмахов, чтобы разогнать кровь по застывшим жилам. Альбрек, как оказалась, уже некоторое время раскладывал их пожитки, ставил небольшой походный шатёр, кидал туда толстые овечьи шкуры и окапывал стоянку. Магна достала котелки и наполнила их водой из стоящей рядом лужи.
- Побереги силы для настоящего соперника, дружище гном, - человек кивнул на стоящее неподалёку и уже почти невидимое в сумерках сухое дерево, - мы трудимся по лагерю, а тебе рубить дрова для костра, если хочешь горячую похлёбку.
- Горячая похлёбка сейчас – то, что надо, - согласился с приятелем гном и пошёл рубить старое дерево.
В тишине, опустившейся на болото, далеко раздались звуки ударов его топора. Тем временем Альбрек достал из своего мешка предмет, завёрнутый в воловью кожу. Развернув несколько слоев свёртка, он взял в руки тяжелый фальшион с зазубринами по верхнему краю.
- Что это? – Магна сидела на ящике с вещами в повозке и больше не хотела выходить, по крайней мере, пока костёр не будет достаточно ярким.
- Это? – Альбрек прищурился, как будто вспоминал давно минувшие события, - фальшион хобгоблина, взял как трофей после одной особенно жаркой схватки. Решил, что он мне ещё пригодится – и не прогадал. Рубить ветки в лесу и хворост для костра – вещи лучше нет.
С этими словами Альбрек пошел к краю их островка – рубить сухой кустарник.

Магна проснулась глубокой ночью в шатре, лежа под двумя толстыми шерстяными одеялами. Это было не первое её большое путешествие, но первое, которое ей сильно не нравилось. Однако, те растения, которые она нашла в этом краю, очень порадовали юную волшебницу – алхимики в её стране готовы были много отдать за такие травы. А можно было их припасти для себя и использовать в дальнейшем, когда достаточно выучится. Голоса её спутников далеко разносились в болотной тиши.
- Ты спать, Йорун? – голос Альбрека был спокойным, как всегда.
- Какой спать, холодина такая. Да и подумать надо. Мы далековато забрались, я тебе скажу, и влезли в такую кучу говна, что сапоги вовек не отмыть. Права была Магна, надо было паренька-то с собой взять.
- На кой он нам, а? Ещё сам тут застрянет, возись потом с ним.
- Не скажи, не казался он мне домашней размазней, да ещё и кабан.
- Ну ладно, как знаешь, а я пойду-таки. – Раздался шум и металлическое позвякивание, а затем в тишине ночного болота раздался хруст потягиваемого тела. – Ух, как я затёк, однако. И что за дьявольский туман!
Магна открыла глаза, поднялась из своих шкур и выглянула из шатра. Первое, что она увидела – огонь костра, тускло просвечивающий сквозь густейший туман. Такой густой туман ей доводилось видеть только в школе магии. Тут её пронзила догадка и она начала быстро собираться. Пока девушка надевала одежду, накидывала плащ и подвешивала футляр с книгой заклинаний – её самое драгоценное сокровище – за повозкой у костра разговор продолжался.
- Судя по звукам, человек, сейчас нас тут будет на одного больше, - ворчал гном, - всё отсырело в этом демоническом тумане, даже табак! – за этой фразой последовало усиленное сопение: гном пытался разжечь трубку.
- Быкам тоже не спится, судя по звукам. Пойду проверю-ка я их перед сном, кажется, им тоже туман не нравится, – С этими словами Альбрек пошёл в туман по направлению к тому месту, где, он помнил, находились их быки. Громкий крик оттуда дал понять, что случилось неприятное, и Йорун, сразу вскочив и осыпая всё вокруг ругательствами, схватив топор и броню, побежал на крик. Его злые ругательства Магна застала, уже стоя у костра в туманном море.
- Клянусь молотом Кузнеца Душ, кто-то увёл наших быков, но куда? Кругом болото, - ругался Йорун.
Тем временем Магна закрыла глаза и вспомнила ярко-красные светящиеся руны простого заклинания, которое она учила давным-давно. Взмахнул руками в разные стороны, она немного развела туман перед собой силой движения воздуха, которое, после сказанного ей слова, превратилось в порыв ветра. Мощный ураганный ветер резким рывком разметал туман впереди волшебницы. Этого порыва ветра было достаточно, чтобы расчистить воздух в месте стоянки.
Быков не было.
Аккуратно разрезанная верёвка, привязанная к колышку одним концом, другим сиротливо лежала на земле.
Искатели приключений внезапно почувствовали порыв ураганного ветра, мгновенно разогнавший густой туман и чуть не скинувший их в лужу мутной болотной жижи. Йорун, резко обернувшись, решил высказать их волшебнице всё, что он думает о таких методах, но ураган не дал ему и рта раскрыть, подняв прелые листья и мокрые комки земли вперемешку с травой, и швырнув их в лицо мужчинам.
Когда ветер стих, взору Альбрека и Йоруна предстала стоянка, теперь хорошо видимая в свете костра, туманное море, обступившее её кругом и на самом краю этого моря – Магна с широко расставленными руками, улыбающаяся. А за ней, возвышаясь на целых полтела над ней, в тумане стояла худая длинноволосая фигура. В длинном носе крючком, почти сросшемся с огромным подбородком, угадывались черты лица старухи. Черты старухи угадывались и в теле, еле прикрытом одной набедренной повязкой. В волосах её застряли какие-то водоросли, а в длинных когтях – куски земли и болотных растений.
- Что? – лукаво улыбнулась девушка-маг, глядя на своих спутников.
В следующую секунду когти болотной ведьмы вонзились в плечи Магны, и ведьма исчезла в тумане, утащив туда громко вскрикнувшую, а затем мгновенно затихшую колдунью. На болота опустилась тишина, не нарушаемая ни одним звуком.
Через несколько мгновений Йорун бросился вперёд, к границе моря тумана, размахивая своей секирой и крича: «Гнусная тварь, я тебя сейчас догоню, отдай нашу девочку!». Его тяжелые железные сапоги уже с чавканием погрузились в болотную грязь, как что-то схватило Йоруна за ворот рубахи и сильно дёрнуло назад. От неожиданности гном покачнулся, но равновесия не потерял и, развернувшись, наотмашь ударил своего врага. Им оказался Альбрек, с трудом успевший отскочить.
- Полегче, друг! Щит у меня за спиной, ты чуть мне ноги не отсёк – был бы я одного с тобой роста.
- Ты что, спятил, Альбрек Мейхув? Нам надо торопиться, каждая секунда дорога! – гном сердито сверкнул глазами, не одобряя выходку своего товарища.
- Куда? В туман, ночь и болота? Да ты в себе? Мы там и днём-то не пройдём, не то, что ночью. К тому же, - он оглядел Йоруна с головы до пят, - на тебе даже кольчуги нет.
Сам искатель приключений не снимал кольчужной рубахи весь вечер, и щит висел у него за спиной, готовый в любую секунду оказаться на левой руке воина.
- Да, ты прав, - гном нетерпеливо перебирал ногами, торопясь к бесполезной теперь телеге, в которой были спрятаны пожитки отряда. Он достал длинную кольчужную рубаху и начал натягивать её. – Пока я одеваюсь, ты можешь последовать за ней, я догоню тебя. В этом можешь не сомневаться.
- А я вообще не думаю, - задумчиво протянул Альбрек, - что нам надо куда-то бежать. Подумай сам. Ведьма только этого и добивается, мы не знаем ничего здесь, а девчонка… Она нас наняла, тащила сюда, ну так контракт только что закончился… все её пожитки и деньги в повозке, что могу сказать, - он пожал плечами, - Мне жаль.
Йорун, удивлённо выпучив глаза, уставился на своего попутчика.
- То есть как это «тебе жаль»? Болотная ведьма схватила нашу девочку, а ты тут о выгоде думаешь? Да ты знаешь, что ведьмы делают с людьми? Они их жрут! – последнее он прокричал, яростно сверкая глазами. Внезапно глаза гнома резко сузились, а топор оказался в обеих руках. – Эй, а я ведь слышал о тебе от доброхотов в трактире, парни давно отговаривали меня от твоей компании. Они говорили, что ты всегда берешь в отряд какого-нибудь новичка, чтобы скормить его ловушке или монстру, и вообще используешь других как мясо. Я не верил этому, но теперь вижу - они были правы. Ну так вот, Альбрек Мейхув, слушай сюда. Я тебя убью сейчас, чтобы больше ты не убил никого!
Человек закатил глаза и испустил долгий вздох.
- Да, я делал так когда-то, в самом начале своей карьеры наёмника. Теперь же всё в прошлом, и я реально хочу выбраться из нашего незавидного положения живым! – на последнем слове искатель приключений выхватил длинный меч правой рукой из ножен, взяв в левую хобгоблинский фальшион обратным хватом.
- А почему я должен тебе верить, а?
- Друг, давай не будем драться. Ты в менее выгодном положении, и я отрублю тебе голову вместе с твоей бородищей, хоть её от земли-то еле видать!
В этот момент Йорун замер, и его противник, остановившись на одно мгновение, проследил своим взглядом направление взора гнома. Каким-то сверхъестественным чутьём он осознал, что стоит у него за спиной и бросился вперёд, получив удар когтистой лапой по щиту на спине. От этого удара Альбрек отлетел, как мяч, перекатился и тут же вскочил на ноги. Отбросив в сторону фальшион, он взял щит на левую руку. Йорун стоял неподалёку, свирепо уставившись в то место, где только что была ведьма.
- Хоть ты и негодяй, предлагаю выяснить наши разногласия потом, - проговорил гном.
- Поддерживаю, смотри в оба. Встанем спиной к спине.
Человек и гном так и стояли какое-то время, внимательно, до боли в глазах, вглядываясь в густой болотный туман. Вскоре где-то вдали ухнула сова, ей ещё дальше ответил сородич, запищали сычи. Болото, тихое поздней осенью, перестало быть мертвенно, пугающе тихим. Гном опустил секиру, немного расслабившись. В этот момент ведьма и напала, внезапно набросившись на Йоруна из тумана. Тот только злобно ухмыльнулся, крякнул и, пригнувшись, бросился в ноги твари, нанося удар топором в колено. Зелёная жижа брызнула из раны, и болота огласил громкий яростный вопль злого существа. Когтистые лапы, тянущиеся к Йоруну, Альбрек отбил щитом, но не было заметно, что ведьма хоть как-то ощутила этот удар. Она отступила на три шага, вернее было бы сказать – отплыла по воздуху, злобно разглядывая товарищей.
- Что, уродина, не ожидала удара волшебным топором? – злорадно проговорил гном.
- Рано радуешься, друг, рана затягивается неестественно быстро. Кажется, мы должны поторопиться, чтобы изрубить ведьму на куски. Потом её надо будет сжечь, - Альбрек взглянул на почти потухшие угли костра. В таком тусклом свете даже в трех шагах тварь была видна как расплывшийся силуэт.
Вдруг болотная ведьма обернулась куда-то в сторону, внимательно вглядываясь во тьму, и тотчас её одна за одной пронзили пять стрел, которые совершенно явственно причиняли ей сильную боль. А затем, не успела она отскочить, как с громким ревом и плеском из тумана выскочил огромный лютобор. Одним ударом клыков он подкинул создание в воздух, бросившись затем за ведьмой в туман. Из тумана, который сразу же стал заметно редеть, выскочил Артемис Даннер. Юноша только взглянул на двоих наёмников, и, крикнув: «Стойте где стоите, сейчас вернусь!», бросился вслед за своим кабаном.
- Итак, - Йорну подошёл к костру, подкинув в него дров слегка дрожащими руками. Впрочем, это заметил только он сам. Теперь, когда туман почти рассеялся, весь пятачок земли стал хорошо виден в пляшущих отблесках разгоревшегося пламени. В болоте раздавались крики, низкий хрип кабана и вопли ведьмы. – Кажется, ведьме сейчас настал конец, так что время свести счёты друг с другом, человек. – Йорун взял свою секиру обеими руками и повернулся к Альбреку. Он произнёс свою фразу спокойно, как будто сообщал, что похлёбка остыла, - на нас сейчас надеты кольчуги, ты с одним оружием, а твой щит я как-нибудь разделаю на дрова!
С этим криком Йорун стремительно ринулся на твоего попутчика. Первый удар секирой Альбрек отбил легко, а гном, сделав перекат, увернулся от удара мечом и сразу ударил древком секиры под колени своему сопернику. Человек, не удержав равновесия, с громким возгласом растянулся на земле, с силой выдохнув весь воздух. Испустив яростный крик, Йорун вскочил на ноги и, сильно размахнувшись, обрушил удар секирой сверху вниз на поверженного врага. Альбрек, с трудом придя в себя, успел закрыться щитом, который дал сильную трещину после могучего удара волшебной секиры гнома. Пока тот вынимал своё оружие, боец нанёс удар мечом и попал врагу в бок. Тот шагнул назад, глядя на порванную кольчугу. Альбрек встал с земли.
В этот момент две стрелы, с тонким свистом рассекая воздух, попали точно в меч и топорище, выбив оружие из рук дерущихся.
- Эй! – крикнул Альбрек и бросился поднимать фальшион, но и это оружие, как только оказалось в руках воина, было мгновенно выбито стрелой.
- А ну! – Властный окрик принадлежал Артемису, вышедшему из тумана на клочок земли в свет догорающего костра. На тетиву была наложена следующая стрела. – Всё, успокоились? Нашли время, когда драться! Вас чуть не съела болотная ведьма. Если бы не ваши животные, которые оказались умнее вас и прибежали ко мне, я бы точно вас не нашёл. Зачем вы сошли с дороги? Ай, ладно. Ваша подруга при смерти, ей нужен лекарь. Я, как мог, остановил кровь из её ран, но её необходимо принести поближе к костру, а затем – доставить к моему учителю. Он лекарь. Так что прекращайте вашу грызню, и за мной. Ты, - юноша указал на гнома, - идёшь прямо за мной, за тобой Болдред, за ним он, - второй кивок в сторону Альбрека.
- А что это ты раскомандовался? – сердито спросил гном, косясь на огромного лютобора. Тот был взъерошен, на боках ужасного создания были глубокие борозды, из которых сочилась кровь. Раны выглядели тяжелыми, но, кажется, не сильно беспокоили самого кабана.
- Указывай дорогу, друг, - проговорил Альбрек.
- Я тебе не друг, а теперь пошли, ещё много дел впереди.
- Вот тут, мальчик, я тебя поддерживаю. – Услышав обращение Артемиса к Альбреку, пробормотал Йорун, поднимая по дороге секиру.

- То есть ты, до конца не разобравшись, решил напасть на своего попутчика посреди ночного болота, зная, что за вами охотится ведьма? Даааа, - задумчиво произнёс Артемис, аккуратно ступая по болотной жиже и как-то умудряясь найти более-менее твердую тропинку. Сзади сопел гном, то ли рассержено, то ли пристыжено. – Твой приятель не самого лучшего характера, конечно, ничего не говорю, но в драку-то зачем кидаться сразу?
- А что мне было делать? Ты лучше вот что скажи, как ты что-то видишь в такой тьме, я еле-еле вижу в свете лунного серпа, где ты и где лужи поблёскивают. – Внезапно он уткнулся в спину Артемиса, который остановился перед небольшим сухим клочком земли, выступающим от высокой вертикальной стены, в которой смутно виднелся как черное пятно на фоне темной ночи вход в какую-то пещеру, источающую зловоние. Возле входа тлели угли большого костра, на треноге стоял огромный чугунный котёл, вокруг были разбросаны кости и шкуры животных. Перед кострищем лежала Магна на подстилке из соломы, бледная, укрытая толстым одеялом из серебристой шерсти. Рядом с ней лежали неплохо сделанные носилки из двух жердей и туго натянутой крест-накрест между ними веревки.
- Будь я проклят, - тихо проговорил гном, - если это не шкура полярного волка. А ты как думаешь, Альбрек? – он обернулся, и только тут увидел, что позади них никого нет. За спиной Болдреда был только мрак ночного болота. – Тааак, - тихо проговорил Йорун, - час от часу не легче. Наш приятель куда-то смылся.
- Найдём, - уверенно сказал юноша, - а ты, Болдред, тоже хорош! Не мог сказать, а твой пятачок на что – трюфели в лесу искать? Ладно, нам надо перенести её в ваш лагерь к телеге, запряжём быков и утром выдвинемся.
- Ты так говоришь, как будто животные с тобой разговаривают, - подозрительно проговорил гном, - ты что, мальчик, колдун? Девочка моя, - сказал он совсем другим тоном, подходя к носилкам, - сейчас мы тебя перенесем, ты только держись. Это же надо, первое такое дальнее путешествие, хорош почин! Как думаешь, всё с ней будет хорошо?
Артемис нахмурился, а затем сказал:
- Пошли, у нас ещё долгая дорога. – И взял две жерди в руки.


Телега, скрипящая, кажется, всеми осями сразу, с трудом тащилась через непролазную грязь, в которую превратилась дорога. Внезапная оттепель после недавнего снегопада превратила и так плохо проходимую дорогу в совсем непролазную мешанину глины, листьев, снега и льда. Справа, за небольшим пригорком, тянущимся вдоль дороги, стоял в воде еловый лес. Солнце, недавно вставшее над болотом, быстро разогнало остатки тумана и начало истово топить снежные горки и небольшие льдинки на лужах. Телегой, кажется, не управлял никто, а внутри, под тентом, слышался какой-то тихий разговор.
В телеге лежала на толстой шкуре, укрытая двумя зимними походными одеялами, девушка-маг, лицом только немного отличаясь от снега, лежавшего на еловых ветках. Рядом с ней сидел и клевал носом гном, чья ночь прошла совсем неспокойно. У места кучера сидел, прислонившись к стенке телеги, Артемис Даннер и глядел безучастно вперёд – то ли на спины быков, от которых валил пар, то ли ещё дальше. Могучий Болдред, впряжённый на подмогу быкам, уверенно тащил их повозку знакомым путём. Юноша вдруг, то ли из-за солнечного света, то ли из-за своего взгляда, стал казаться намного старше и взрослее.
- Магна… - раздалось тихое бормотание девушки из-под одеял. Оно было больше похоже на шелест ветра в ветках деревьев, - дурацкое имя… сама себе выбрала. Мать назвала меня Катариной, шестая девочка в семье – рассчитывать мне было не на что, меня, как мне казалось, никто не любил… а вот маги… - тут она прикрыла глаза, кашлянула пару раз и, казалось, уснула. От её речи гном проснулся и заёрзал на месте. Затем девушка продолжила, - В Школе Сверхспособностей приняли меня… и я решила поменять даже имя, чтобы ничто не напоминало мне о прошлом… какие глупости. Если выживу, вернусь домой, повидаю мать и отца, и всех сестёр и братьев. Я их уже пять лет не видела, даже слышать ничего не хотела… и чуть не умерла неизвестно где… неизвестно за что.
Только тут Йорун заметил тоненькую седую прядь на темени девушки. «Как же ты разом повзрослела, девочка моя», - подумал он, и дал ей ещё тёплой сон-травы, как называл этот напиток Артемис. Магна-Катарина практически сразу уснула, выпив лишь глоток, а гном подсел вперёд, к юноше.
- Что она там говорила? Слышал – о семье что-то. Бредит наверное, - тихо сказал он.
- Да нет, просто пересмотрела свою жизнь. – Артемис повернулся к гному и смотрел сейчас прямо на него, говоря спокойно. «Юноша, ха! Разделался с болотной ведьмой на раз, что оба бывалых наёмника не смогли сделать», - подумал про себя Йорун. – Стала задавать себе правильные вопросы.
- Ты мне лучше вот что скажи: уверен, что Альбрек выбрался? Я имею в виду… - тут он вспомнил увиденный ими с утра справа от болотной тропинки, идущей к дороге, треснувший круглый щит, уже основательно погрузившийся в болотную жижу. Йорун прекрасно помнил, откуда на этом щите эта трещина.
- Да, он пошёл по дороге назад, к посёлку. Я видел следы, и Болдред мне сказал то же самое.
- Слушай, вот ты говоришь – быки рассказали, кабан сказал – это как? Они что – вот так приходят и с тобой говорят, что ли? Откуда у тебя это?
- Лесной Король захотел, долгая история. Я просто их слышу, всех, - ответил тот, немного помедлив. – На нашей семье – его особая милость. Мы все слышим голос природы - кто-то ясней, кто-то тише. А некоторые даже понимают язык леса и могут говорить с ним и его обитателями. Так, ну о себе я рассказал, давай-ка теперь ты выкладывай. Что вы делаете в лесу, находящимся под моим присмотром и под волей сразу двух королей, Лесного и человеческого, сидящего где-то далеко на своём троне? Уж не собрались ли вы тут выбить редкого зверя или разжиться травами, которые под запретом для сбора без разрешительной грамоты?
Гном засопел, заёрзал, а потом, наконец, выдал:
- Ладно, ладно. Уел. Крыть нечем. Если ты тут за лесами смотришь, так я тебе скажу. Девчонка, она давно бегает, пытается занять в своей школе магии более значительное место. Вот и морозит свой зад по старым развалинам, изучает заклинания и прочее. А там, сам знаешь, ничего хорошего нет, там такие твари есть, что её съедят и не подавятся, ну она и наняла нас. Мы уже вместе несколько раз ходили в походы, а тут её прямо что-то жечь изнутри начало: вычитала она, что тут где-то, видите ли, эльфы какие-то в своём городе волшебном сидят, и никто их найти не может. Ну, у нее, само собой, начало зудеть – пошли, я найду, вот тут мне удача и улыбнётся… да кто их видел-то, этих эльфов, перевелись небось уже все. Хотя, говорят, иногда попадаются какие бродячие, а тут целый город! Кто такое видел-то?
- Ну я видел, - ответил юноша, - но говорить сейчас об этом не очень-то охота, да и не о чем. Высокомерные снобы, сто лет бы их не видать. Да и бойцы они так себе, – Он презрительно фыркнул.
- Да ну? Целый город? Полный эльфов? – у гнома аж отвисла челюсть от удивления, - И что? Он полный магии, а они там целый день только и поют?
- Вроде того. Зимой у них не холодно, листья опадающие вместе с растущими на одном дереве, которое ещё и цветёт – где такое видано? В общем, всё там неестественно как-то, странно. Но ты, я смотрю, уходишь от темы. Не припрятал ли ты яйцо огненной ящерицы в кармане, а? – прищурившись, лукаво спросил парень.
- Хорошо, в общем, край этот оказался – глуше некуда, такая даль, леса и болота. Городов всего полтора, ваш этот Гетвиг я за целый город считать не могу. В общем… мы поняли, что не по нашим зубам этот орешек. – Со вздохом продолжил рассказ Йорун. - Меня всё мучает вопрос: а ты-то что за нами потащился? Не хотел же сначала?
Артемис улыбнулся:
- Да понятно было, что вы тут заплутаете, а что ведьма старая распоясалась, я давно знал, да всё выследить не мог. А вы слишком горячо меня встретили, мне ещё драки с вами не хватало: не я, так Болдред бы грех на душу взял. В общем, решил проследить за вами издали и вмешаться, если что случиться, а вы возьми и сверни с дороги в болота. Я начал вас искать, а уже вечер. Ваши быки только и рассказали, куда идти, скажи им спасибо. Вот, в общем, и всё. Остальное ты знаешь.
- Ну ладно, парень, расскажи хоть про край этот дикий, который мы при первом же удобном случае покинем.
- Да что тут рассказывать? Долгая история. Мой отец был Главным Королевским Лесничим, когда король умер, так и не оставив наследников. Во времена смуты тут произошло много стычек, появились разные культы, в окрестных лесах появились жрецы Звериного Бешенства. С ними отец повёл войну до последнего, да не сдюжил… в общем, хоронили его в закрытом гробу, я тогда ещё был совсем маленький…
Слушая историю Артемиса Даннера, переплетённую с историей этого края и историей таинственного лесного божества, Йорун Таннефельд начал понимать, сколько он ещё не знает, несмотря на свою довольно долгую жизнь, и насколько внимательно надо относиться к тому месту, в которое ты суёшься. Он понимал, что внешность – далеко не всё, но и подумать не мог глядя на Артемиса, что можно настолько обмануться, ну а про магию, к которой он всегда относился презрительно и даже слышать не хотел про эти «глупости», внезапно узнал больше, чем за всю свою жизнь до выхода из подземных чертогов. Всё меняется, совершаются новые открытия, появляются рыцарские ордена, а артефакты прошлого, работу которых никто не может понять, меняют жизнь людей. Он тихо покачал головой. Многим их тех, кто предпочёл закрыться в своей скорлупе, предстояло постепенно потухнуть, как углям костра под нодьей. Нодью не может затушить даже дождь, но если костер не поддерживать, он потухнет сам, а кто будет поддерживать затворников?
Он только надеялся, что среди вымерших рас, от описаний которых пухнут полки библиотек, не будет его народа.

@темы: книги, писанина

URL
суббота, 10 сентября 2016
12:55

Сострадание

Маленький голубь, 14 дней от роду, сидел на асфальте. Он не до конца даже покрылся перьями, видимо, из гнезда вывалился. На нём кишели лосиные мухи, которые его жрали, ему было плохо, холодно и голодно. Маленькая девочка долго смотрела на него, она понимала, что это неправильно - он маленький, и не может позаботиться сам о себе толком. Отец потащил её домой, пойдем. Они пошли до магазина, а девочка все оборачивалась. Может быть, ей казалось, что она поступает неправильно?
Мы взяли птенца себе. Он был сильно болен, но когда с него свели лосиных мух - стало полегче, затем, посмотрев в интернете, чем их кормить, накормили - и он ожил. Обсох, отогрелся, начал разминать крылья, демонстрировал своё любопытство. К сожалению, он был очень больно, и то, что ему стало намного лучше, не отменяло необходимости лечения. Как всегда, финансовые проблемы легли на нас не вовремя. Спасибо нашей подруге, она подкинула денег, чтобы мы его лечили, единственная из многих. Что говорили остальные? Ужас! Помоечная птица! Орнитоз! Проказа, сифилис, гонорея! Ну конечно, если брать с улицы котенка или щенка - это понятно и мило, а тут голубь.
От лекарств он ожил совсем, даже начал прыгать и махать крыльями, видимо - так он и вывалился из своего гнезда. Он начал требовать еду, как этого требуют птенцы - трясти крыльями и с интересом смотреть на тех, кто к нему подходит, явно узнавая.
Мы вернулись с длительной прогулки, уже не сильно за него беспокоясь, больше уже переживая, что делать дальше - к нам приезжает человек с ужасной аллергией на перо, до отёка Квинки.
Мы нашли его мертвым, он умер тихо, без мучений, не как наша крыса недавно: его агонию у себя на руках я наблюдал 2 часа, и мы смогли только облегчить приступы его удушья. Что их объединяет, помимо того, что это были 2 наших питомца? Человеческое равнодушие, так как крысу собирались выкинуть с киностудии на улицу после съемок какого-то очередного тупого ситкома.
А ещё их объединяет то, что умерли они оба не под дождем на холоде, спрятавшись под машину, голодные, грязные и больные, а на любящих руках, в тепле и на мягкой подстилке.
Вспоминаются слова Чарльза Диккенса из романа "Холодный Дом":

"Проходя вместе с Джо по улицам, где в утреннем свете высокие шпили церквей да и все отдаленные предметы кажутся такими отчетливыми и близкими, что невольно чудится, будто самый город обновился после ночного отдыха, Аллен Вудкорт обдумывает, как и где ему приютить своего спутника. «До чего это странно, – думает он, – что в самом сердце цивилизованного мира труднее приютить человека, чем бездомную собаку». Да, как ни странно, но так оно и есть, – и вправду труднее.
Первое время Аллен то и дело оглядывается – не убежал бы Джо. Но, сколько бы он ни смотрел, он всякий раз видит, как мальчик жмется к стенам домов на той стороне улицы, осторожной рукой нащупывая себе путь от кирпича к кирпичу и от двери к двери, и крадучись двигается вперед, настороженно следя глазами за спутником. Уверившись вскоре, что Джо не собирается удирать, Аллен идет дальше, обдумывая, как быть.
Увидев съестной ларек на углу, Аллен понимает, что нужно сделать прежде всего. Он останавливается, оглядывается и кивком подзывает Джо. Перейдя улицу, Джо приближается, то и дело останавливаясь, волоча ноги и медленно растирая правым кулаком согнутую ковшиком левую ладонь, – кажется, будто он, получив в дар от природы пестик и ступку, мешает тесто из грязи. Джо подают завтрак, который представляется ему роскошным, и мальчик начинает глотать кофе и жевать хлеб с маслом, тревожно озираясь по сторонам, как испуганное животное.
Но он чувствует себя таким больным и несчастным, что ему теперь даже есть не хочется.
– Я думал – с голоду помираю, – говорит Джо немного погодя и перестает есть, – а выходит – и тут ошибся… ничего-то я не знаю, ничего понять не могу. Не хочется мне ни есть, ни пить.
И Джо стоит, дрожа всем телом и в недоумении глядя на завтрак.
Аллен Вудкорт щупает его пульс и кладет руку ему на грудь.
– Дыши глубже, Джо.
– Трудно мне дышать, – говорит Джо, – ползет оно еле-еле, дыхание-то… словно повозка тяжелая тащится. – Он мог бы добавить: «И скрипит, как повозка», но только бормочет: – Нельзя мне задерживаться, сэр.
Аллен ищет глазами аптеку. Аптеки по соседству нет, но есть трактир, и это, пожалуй, даже лучше. Он приносит рюмку вина и приказывает Джо отпить немножко. Мальчик начинает оживать после первого же глотка.
– Можешь выпить еще чуть-чуть, Джо, – говорит Аллен, внимательно наблюдая за ним. – Вот так! Теперь отдохнем минут пять и пойдем дальше.
Мальчик сидит на скамье у съестного ларька, прислонившись спиной к железной решетке, а Аллен Вудкорт прохаживается взад и вперед по улице, освещенной утренним солнцем, и время от времени бросает взгляд на своего спутника, стараясь не показать, что следит за ним. Не нужно особой наблюдательности, чтобы заметить, как согрелся и подкрепился мальчик. Его лицо немного проясняется, если только может проясниться лицо столь хмурое, и он постепенно доедает ломоть хлеба с маслом, от которого раньше отказывался. Подметив эти благоприятные признаки, Аллен заговаривает с ним и, к своему немалому удивлению, узнает о встрече с леди под вуалью и обо всем, что из этого вышло. Медленно пережевывая хлеб, Джо медленно рассказывает, как было дело. После того как он покончил и с рассказом и с хлебом, путники идут дальше.
Не зная, где найти временное убежище для мальчика, Аллен решает посоветоваться со своей бывшей пациенткой, услужливой старушкой мисс Флайт, и направляется к тому переулку, где впервые встретился с Джо. Но в лавке старьевщика теперь все по-другому. Мисс Флайт уже не живет здесь; лавка закрыта; девица неопределенного возраста, с жесткими чертами лица, потемневшего от пыли, – не кто иная, как прелестная Джуди, – резко и скупо отвечает на вопросы. Все-таки посетитель узнает, что мисс Флайт переселилась со своими птичками к миссис Блайндер, и тогда идет вместе с Джо в Белл-Ярд, который находится по соседству; а там мисс Флайт (которая встает рано, чтобы не опаздывать на «Суд скорый и правый», где председательствует ее добрый друг канцлер) мчится вниз по лестнице, проливая радостные слезы и раскрыв объятия.
– Мой дорогой доктор! – восклицает мисс Флайт. – Мой заслуженный, доблестный, уважаемый офицер!
Выражается она, правда, немного вычурно, но она так же приветлива и сердечна, как и самые здравые умом люди, – пожалуй, даже больше. Аллен, всегда терпеливый с нею, ждет, пока она не истощит всех своих запасов восторга, и, показав рукой на Джо, который стоит в дверях, весь дрожа, объясняет, зачем он сюда пришел.
– Нельзя ли мне поместить его на время где-нибудь поблизости? Вы такая опытная, такая рассудительная, – посоветуйте что-нибудь.
Мисс Флайт, весьма польщенная комплиментом, задумывается; но блестящая мысль приходит ей в голову не сразу. У миссис Блайндер весь дом занят, а сама мисс Флайт живет в комнате бедного Гридли.
– Гридли! – восклицает вдруг мисс Флайт, хлопнув в ладоши после того, как раз двадцать сказала, что живет в его комнате. – Гридли! Ну, разумеется! Конечно! Мой дорогой доктор! Нам поможет генерал Джордж.
Бесполезно было бы спрашивать, что это за «генерал Джордж», даже если бы мисс Флайт уже не умчалась наверх, чтобы нацепить на себя общипанную шляпку и ветхую шаль и вооружиться своим ридикюлем с документами. Но вот она возвращается в парадном туалете и, как всегда бессвязно, объясняет доктору, что «генерал Джордж», у которого она часто бывает, знаком с ее дорогой Фиц-Джарндис и принимает близко к сердцу все, что ее касается, и тогда Аллен начинает думать, что, пожалуй, он избрал правильный путь. Желая подбодрить Джо, он говорит, что теперь их путешествие скоро кончится, и все вместе они отправляются к «генералу». К счастью, он живет недалеко.

...

Торговец тихонько кладет на стол еще полкроны и спрашивает Джо, почему он кается и что именно он натворил?
– Мистер Снегсби, – отвечает Джо, – я пошел и заразил одну леди, что там была, только она была не та, другая леди, и никто из них мне за это худого слова не сказал, потому что они такие добрые, а я такой несчастный. А леди вчера сама пришла меня навестить и говорит: «Эх, Джо! говорит. А мы думали, ты пропал, Джо!» говорит. А сама сидит, улыбается до того спокойно – ни словечком меня не попрекнула за то, что я натворил, даже косо не глянула – вот какая; а я к стене отвернулся, мистер Снегсби. И вижу я – мистер Джарндис тоже волей-неволей, а отвернулся. А мистер Вудкот, тот пришел накапать мне чего-то, чтоб мне полегчало, – он день и ночь мне капает, – и вот наклонился он надо мной и стал говорить до того весело, а я вижу – у него слезы полились, мистер Снегсби.
Растроганный торговец кладет на стол еще полкроны. Если что и может облегчить его душу, так лишь повторное применение этого испытанного средства.
– Знаете, про что я думаю, мистер Снегсби, – продолжает Джо, – может, вы умеете писать очень большими буквами, а?
– Конечно, Джо, как не уметь! – отвечает торговец.
– Большими-пребольшими буквами, громадными, а? – спрашивает Джо в волнении.
– Да, бедный мой мальчик.
Джо смеется, очень довольный.
– Так вот я про что думаю, мистер Снегсби: ведь мне велели не задерживаться на месте, все гнали и гнали, а я все шел да шел, а больше гнать некуда, так вот уж вы сделайте милость, напишите очень большими буквами, чтобы всякий мог разобрать, повсюду, что, мол, очень я горько каюсь, правда истинная, что натворил такое, хоть я вовсе не затем туда пошел и даже вовсе ничего знать не знал, а все-таки смекнул, когда мистер Вудкот из-за этого заплакал раз, да он и всегда о том горюет, и, может, он, бог даст, простит меня в душе. Вот написать про это большущими буквами, может он тогда меня и простит.
– Так и напишем, Джо. Большущими буквами.
Джо снова смеется.
– Спасибо вам, мистер Снегсби. Очень вы добрый, сэр, а мне теперь стало еще лучше прежнего.
Отрывисто кашлянув, кроткий маленький торговец кладет на стол четвертую полукрону – первый раз в жизни пришлось ему истратить на подобные нужды столько полукрон – и неохотно уходит. Никогда больше он не встретится с Джо на нашей маленькой земле… никогда.
Ибо повозка, которую так тяжело влачить, близится к концу своего пути и тащится по каменистой земле. Сутками напролет ползет она вверх по обрывистым кручам, расшатанная, изломанная. Пройдет еще день-два, и когда взойдет солнце, оно уже не увидит эту повозку на ее тернистом пути.
Фил Сквод, закопченный и обожженный порохом, исполняет обязанности сиделки и одновременно работает в качестве оружейника за своим столиком в углу, то и дело оглядываясь, кивая головой в зеленой суконной ермолке и твердя: «Держись, мальчуган! Держись!» Нередко сюда приходит мистер Джарндис, а Аллен Вудкорт сидит тут почти весь день, и оба они много думают о том, как причудливо Судьба вплела этого жалкого отщепенца в сеть стольких жизненных путей. Кавалерист, могучий, пышущий здоровьем, тоже часто заглядывает в чулан и, загородив выход своим атлетическим телом, излучает на Джо столько энергии и силы, что мальчик, как бы немного окрепнув, отвечает на его ободряющие слова более твердым голосом.
Сегодня Джо весь день спит или лежит в забытьи, а Аллен Вудкорт, который только что пришел, стоит подле него и смотрит на его изнуренное лицо. Немного погодя он тихонько садится на койку, лицом к мальчику, – так же, как сидел в комнате переписчика судебных бумаг, – выстукивает ему грудь и слушает сердце. «Повозка» почти остановилась, но все-таки тащится еле-еле.
Кавалерист стоит на пороге, недвижно и молча. Фил, тихонько стучавший по какому-то металлу, перестал работать и замер с молоточком в руке. Мистер Вудкорт оглядывается; его сосредоточенное лицо поглощенного своим делом врача очень серьезно, и, бросив многозначительный взгляд на кавалериста, он делает знак Филу унести рабочий столик. Когда Фил снова возьмет в руки свой молоточек, на нем будет ржавое пятнышко от слезы. – Ну, Джо! Что с тобой? Не пугайся.
– Мне почудилось, – говорит Джо, вздрогнув и оглядываясь кругом, – мне почудилось, будто я опять в Одиноком Томе. А здесь никого нет, кроме вас, мистер Вудкот?
– Никого.
– И меня не отвели обратно в Одинокий Том? Нет, сэр?
– Нет.
Джо закрывает глаза и бормочет:
– Большое вам спасибо.
Аллен внимательно смотрит на него несколько мгновений, потом, приблизив губы к его уху, тихо, но отчетливо произносит:
– Джо, ты не знаешь ни одной молитвы?
– Никогда я ничего не знал, сэр.
– Ни одной коротенькой молитвы?
– Нет, сэр. Вовсе никакой. Мистер Чедбендс, тот молился раз у мистера Снегсби, и я его слушал; только он как будто разговаривал сам с собой, а вовсе не со мной. Молился он куда как много, только я-то ничего понять не мог. Другие джентльмены, те тоже кое-когда приходили молиться в Одинокий Том; только они все больше говорили, что другие молятся не так, как надо, других, значит, осуждали, а то сами с собой разговаривали, а не с нами вовсе. Mы -то никогда ничего не знали. Кто-кто, а я знать не знал, об чем это они.
Эти слова он произносит очень медленно, и только опытный и внимательный слушатель способен услышать их, а услышав, понять. Ненадолго заснув или забывшись, Джо вдруг порывается соскочить с постели.
– Стой, Джо! Куда ты?
– На кладбище пора, сэр, – отвечает мальчик, уставившись безумными глазами на Аллена.
– Ляг и объясни мне. На какое кладбище, Джо?
– Где его зарыли, того, что был добрый такой, очень добрый, жалел меня. Пойду-ка я на то кладбище, сэр, – пора уж, – да попрошу, чтоб меня рядом с ним положили. Надо мне туда – пускай зароют. Он, бывало, часто мне говорил: «Нынче я такой же бедный, как ты, Джо», говорит. А теперь я хочу ему сказать, что я, мол, такой же бедный, как он, и пришел, чтоб меня рядом с ним положили.
– Успеешь, Джо. Успеешь.
– Кто его знает! Может, и не захотят там зарыть, если я туда один пойду. Так уж вы обещайте, сэр, что меня туда отнесут и с ним рядом положат.
– Обещаю, Джо.
– Спасибо вам, сэр. Спасибо вам. Придется ключ от ворот достать, чтоб меня туда втащить, а то ворота день и ночь заперты. А еще там ступенька есть, – я ее своей метлой подметал… Вот уж и совсем стемнело, сэр. А будет светло?
– Скоро будет светло, Джо.
Скоро. «Повозка» разваливается на части, и очень скоро придет конец ее трудному пути.
– Джо, бедный мой мальчик!
– Хоть и темно, а я вас слышу, сэр… только я иду ощупью… ощупью… дайте руку.
– Джо, можешь ты повторить то, что я скажу?
– Повторю все, что скажете, сэр, – я знаю, это хорошее.
– Отче наш…
– Отче наш!.. да, это очень хорошее слово, сэр.
– Иже еси на небесех…
– Иже еси на небесех… скоро будет светло, сэр?
– Очень скоро. Да святится имя твое…
– Да святится… твое…
Свет засиял на темном мрачном пути. Умер!
Умер, ваше величество. Умер, милорды и джентльмены. Умер, вы, преподобные и неподобные служители всех культов. Умер, вы, люди; а ведь небом вам было даровано сострадание. И так умирают вокруг нас каждый день.



URL